Хочу вас познакомить с творчеством моего друга Сергея Кондратьева: думаю, что чтение его пародийных "сказок" доставит вам удовольствие... Для более полного знакомства с автором и его творчеством - вэлкам по этой ссылочке
_
http://www.stihi.ru/author.html?6563240Сказка о том,как Кризис злой приходил.-----
В общем, и не очень пасмурно над стороной родной было...Как обычно - одни плакались, другие молча терпели. Но налетело вдруг, откуда ни возьмись лихо лютое. Солнце и без того сизое совсем нездоровый оттенок приобрело. Ветры злые из голов последние крохи разума повыдували. А тут ещё прискакали со всех сторон ратники.
"Беда! - говорят - Кризис какой-то идет". Купцы заморские, да и свои тоже, насторожились. Народ, как водится, всё подряд хватать и прятать стал, всё впотьмах, лишь бы ворогу лютому - Кризису не досталось. К утру управились, и как совсем рассвело, огляделись. Мать честная! Ни денег, ни у кого, ни товаров нигде больше нет, ни купцов - вот что Кризис наделал! Куда ж харчей столько подевалось? Их же было за сто лет всем миром не съесть. Начал народ горевать: как жить теперь дальше? Больше всех бабы причитают, закрывая широкими юбками мешки с добром. Стали думу думать, что ж это за Кризис такой могучий, что чёрным вороном налетел и за одну ночь беду такую учинил, и что видеть его никто не видел, заняты все были- харчи прятали. Надумали: раз это неизвестно кто, значит, виноватым Кощей будет, как основоположник буржуизма, а больше некому. Он то бессмертный - значит мафия, потому что в наше время только мафия бессмертна, остальные мрут, когда положено. А с мафией бороться святое дело. Мало нам своих разбойников, ещё мафия завелась. Так наши, что не разбойник-то соловей, а у них козы какие - то, гадость, в общем.
Порешили послать доброго молодца, да одумались. Добрый молодец простит всё Кощею по доброте душевной, и плакали тогда наши денежки народные. Ёщё самую малость подумали и решили послать злого молодца, что бы Кощею накостылял, да богатства все забрал. Но и тут раздумали. Злой то, конечно, добро у Кощея заберёт, не в первой, но раздаст ли народу? Надумали тогда всем миром на Кощея идти, так и унести больше можно, и уже с лавок повставали и на печах зашевелились, но снова озадачились: если все уйдут, кто добро припрятанное охранять будет? Да и Кощея никто в глаза не видел, только на картинках в ведомостях, вдруг не тому накостыляют, у нас это запросто. А если часть народа послать - как потом делить? Присел народ в задумчивости на лавки обратно...Думали, думали и придумали, народ он мудрый, да придумчивый. Раз нельзя всем идти и некоторых посылать опасно, значит, всем дома сидеть нужно, а Кощей пусть к нам сам, со своими сундуками, едет. Что б адрес Кощея узнать, послали в разведку Мышку- норушку: ей поручили все подвалы обыскать и денежки народные по запаху найти. Это их деньги заморские не пахнут, у них там не только деньги, и тротуары отмывают, а наши то, понятное дело, о-го-го как запахом выделяться должны.
Добралась Мышка до заветных подвалов, хвостиком махнула, тут сигнализация и сработала. Ну и началось: сирены воют, аж посинели, лампочки мигают, аж покраснели, Кощей за сердце хватается...Но, главное, узнали где, что лежит. Врачей вызвали, Кощея откачали, пусть живёт, если бессмертный. Только деньги приказали в срок доставить. Привёз Кощей, а как не привезёшь? Народ хоть и терпелив, и на печи способен 33 года пролежать, не слезая, а вдруг слезет? Купцы, как про деньги прослышали, с товарами возвратились и опять все деньги забрали. Но народ не загорился, съел, что купцы привезли, и опять к Кощею, мол, денег мало дал, проели уже всё, так что оформляй ещё, а как там назовёшь: транш, али инвестиции, то без разницы. Взмолился Кощей: "Сколько же я вас кормить буду?!" А народ, пригревшись на мешках с припасами, ему и отвечает: "Долго, золотце, всю жизнь, бессмертный ты наш". И на радостях, что нашли решение кризисной проблемы, переженились все и очередной пир учинили. Только мне ничего не досталось, поскольку разговариваю больно много...
Сказка о том, как Диван-царевич Новый год встречал.
-----
Жил да пил на бледном свете Диван-царевич. Был он очень радушный и любил встречать-провожать разные праздники. Вот пришла пора и сказала: "Пора Новый год встречать". Диван-царевич засветло поднялся и пошёл ходить-бродить по терему, да на двор и выбрел. А там мороз вовсе, а не дворня. Тут он с расстройства и проснулся. А как проснулся, принялся Новый год ждать. Ждал,ждал, уж двух индюшек съел, медовухи соответственно званию отпробовал и , а Нового года всё нет. Может, замешкался где, а может и заблудился. Сей час время такое - многие заблуждаются.
Спрашивает его жена- царевна Несметана, что, мол, надулся как мышь на сундук, рано ещё. Не послушался Диван-царевич, решил сам идти-ехать праздник встречать. Сел на богатырского коня, своего- то у него не было. Его ещё позапрошлым летом скверный волк съел. А тут богатырь, Алёша-Болдович, в гостях случился на богатырском коне в яблоках. Вот царевич его коня и оседлал. Простился с супругой своей суженной - пересуженной и отправился на встречу.
Ехал, ехал, вдруг вспомнил, что что-то забыл. Пока разворачивался, глядь, ан нет уж дороги... всё быльём поросло. Тут из леса с одной стороны добры молодцы выбегают, добрые-добрые, а с другой стороны красны девицы, красные-красные. Ёлками машут, видать, поздравлять друг друга собираются. Чуют конь с Диваном-царевичем, что могут и зашибить в горячке, стали назад вперед поворачивать. Повернули, глядь, а там поле чистое, как подмёл кто перед праздником, ни дорог, ни мостов, ни указателей каких, ни каких.
Вот и поскакали, куда глаза глядят.
А любознатный царевич оказался, интересно: что вокруг? Вот он головой то туда, то сюда...крутит, и конь, то в лево скакнёт, то вправо кинется. Надоело коню богатырскому, в яблоках, скакать, куда глядят глаза Дивана-царевича, и присел он отдохнуть. Тянет - потянет царевич за уздечку да причитает на чём свет стоит, и не устоял свет, плюнул и ушёл за горку - сумерки наступили.
Устал царевич, сел рядом отдохнуть. Отдохнули они с конём десятком куропаточек, брагой - опять же каждый соответственно своему положению.
Поправились, оправились и в путь отправились. Сначала долго ехали потом коротко. Глядь - дорога лежит прямо под ногами, никто не берёт. И они не взяли, пусть лежит, раз, два и больше никому не нужна. А у дороги как положено камень стоял - гордый такой, его каждый положить норовил, а он стоял. А на камне надписи написаны были и чертежи начерчены. Но конь в них разбираться не стал, а Диван-царевич и подавно - у коня - то голова больше. Да и то верно, а то прочтешь что, потом переживать будешь за культуру и образование.
Едут дальше, навстречу им скверный волк. И говорит он человеческим голосом, а каким ему ещё говорить , не поймут ведь: "Здравствуй, пока, Бурдюк-царевич, съем я тебя сей час. За что люблю царевичей - их пока съешь и выпьешь и закусишь". А царевич ему отвечает: "Вот конь богатырский, в яблоках, тоже выпивши. Ты лучше коня съешь, он больше, только яблоки оставь. Они нам ещё пригодятся ёлку наряжать, да и на закуску". Поел-попил скверный волк и спрашивает: "А, куда же ты, царевич, путь держишь?". И царевич ему в ответ: "Да вот, то держу, то бросаю...Новый год ждал, ждал, а его всё нет, решил навстречу ехать. Где столкнёмся, там я его и встречу". "Как сказать, - молвил скверный волк. - А может, его уже кто перевстретил и у себя празднует? Как тогда быть? Поедем-ка лучше к мудрёной Василисе за советом. Может и угостит ещё".
Что до Василисы добрались - не помнят, но помнят, что до дома её добрались уж точно. Та, как водится, стол накрыла, штоф поставила, разговоры начала разговаривать, да осерчала скоро. Разглядела, что кавалеры не в форме, того гляди рассуждать начнут, ничего им не присоветовала, да и поводила их со старым годом, а то тот тоже засиделся. Куда их Василиса проводила, царевич не уловил, но штоф с собой прихватил. Старый год на завалинке примостили - старый уже совсем не транспортабельный стал. А сами дальше поехали, хотя уж дальше и некуда было. Едут, а царевич думает: маловато будет нам на троих - я да ещё два скверных волка. Один ещё ничего, а другой совсем скверный, откуда только взялся? Не удержался Диван-царевич и вдарился оземь, оборотился, поднялся и опять ударился оземь, но второй раз оборотиться уже не смог, так и остался.
Очнулся в палате белокаменной. Кругом персонал суетится, а в ногах скверный волк. "Долго же я почивал"- говорит царевич. А волк ему отвечает: "Вечно бы ты почивал, кабы не я. Вот определил тебя в лечебницу. Тут и мне прививку сделали, теперь не пью". Глянул Диван-царевич в окно, а там месяц светит. Присмотрелся, а то уж месяц май. Так и не встретил он Новый год. Расстроился, достал зеркальце волшебное, увидел лицо своё неприглядное и уж хотел кое-что сказать...А зеркальце ему в ответ: "Не встречай Новый год раньше времени".
Сказка о царе Алкане и сыне его князе Бидоне.-----
Жил в столице царь Алкан - вместо скипетра стакан.
И не жил-проживал, и не пил-пропивал.
И был помазанник частенько весь перемазанный.
Поскольку просыпался не там, где употреблял, а чаще под забором. От туда, из- под забора, то есть, жену себе и приглядел. Хоть и был при том выбор, глаза по понятным причинам не разбегались, вот и остановил свой выбор на той, что в фокусе оказалась и была более склонна к плотским утехам, и воспроизводству, нежели к лёгкой и пищевой промышленности. Женился, понятное дело скоро. В этом состоянии всё скоро решается, без оглядки на будущее. После свадьбы, почитай без малого год, на радостях с чертями воевал. А как очухался, надумал за ум взяться, да так решительно, что приказал всё хмельное в море окаянное бросить. Правда и осталась после праздников всего ничего - одна бочка. Вот её и выбросили. А потом уж спохватились, что там царица с царевичем ночевали, потому, как на остальной территории велись боевые действия. Вот так и остался царь Алкан: отец не отец, вдовец не вдовец.
Сынок же проведя детство и отрочество в бочке, так к процессу брожения пристрастился, что, и сам как на дрожжах вырос и решил своё дело открыть. К слову сказать, и мать была не прочь, потому, как - то же время провела с ним же и там же. И вот как только определились твёрдо они в своих намерениях, тут и вынесло их бочку на остров безлюдный и безобидный, знать судьба такая незавидная у того острова была. Раз решили - так сразу и заварили по своему рецепту, зелье хмельное. Вот царевич оставил матушку за процессом присматривать, а сам решил по острову прогуляться. Впрочем, гульнуть оказалось не с кем, так решил просто пройтись. А что б не боязно было, он у дуба сук здоровенный отломил. И вот не совсем ещё стемнело, а глядь - Лебедь, крупная такая, кого-то в море топит. Потопила, да и к царевичу. Тот понятное дело, за дубину, а Лебедь и говорит ему человеческим голосом: "Может, хочешь чего, царевич?" А царевич и не смекнул сразу чего ему захотеть, вот и ляпнул, что в пивной голове плавало: "Кабы у тебя крылышки копчёные были, тогда еще, куда ни шло, а так..." Чует Лебедь, что у царевича больно уж односторонние взгляды, и обернулась к нему другой стороной - дородной девушкой. А выступает так важно: ни дать, ни взять официантка! "Вот это, - говорит царевич, - другое дело. Откроем с маменькой заведение, непременно тебя возьмём". Обрадовалась девица Лебедь и отправилась пока что клиентуру подыскивать. А на утро царевич глянул и обомлел: на острове, где только дуб обломанный стоял, целый город образовался, на материке то сухой закон, и все страждущие уже в очереди.
Народ царевну с царевичем сразу над собой править поставил, да открывать, побыстрее попросил. Ведь пить то все с детства умеют, а вот тайны процесса не всем ведомы. Согласился царевич править и нарёкся князем Бидоном. С той поры ни один корабль мимо острова проплыть не мог. Оттуда сначала палить начинали, а потом, как корабли пристанут, так поить, пока в усмерть не упоят. А кто убечь пытался, так догоняли и силком ворочали. И назвали выжившие, тот остров Буяном. Купцам заморским всем один вопрос задавали: уважают ли проезжие островитян или нет? До того дела споро пошли, что Бидон себе хором понастроил, живность всякую диковинную завёл. У него не только белки, но и блохи у дворовых собак песни пели и, причём репертуар был самый разнообразный. Гости потом на силу домой добирались, да царю Алкану про чудеса с упоением рассказывали. Дивился царь, да заднюю часть головы всё почёсывал. На острове меж тем дела своим чередом шли: князь на побережье отдыхал, супруга его на руках носила, когда сам идти не мог, матушка процессом заведовала, народ пил, блохи плясали, солнце светило и все были довольны.
Расположился как-то раз князь Бидон у самого синего моря пивка попить, а крабы как мухи на мёд, так и полезли. Прут, аж покраснели все от натуги. Взял князь тут самого большого, да и закинул подальше в море. Вылез обратно краб с одною тиною морскою. Второй раз забросил его князь - вылез краб с другою тиной. Заинтересовался князь Бидон: а, сколько ж их там всего, тин-то? Забросил краба в третий раз ещё дальше. Вылез краб без всякой тины. "Ага, - подумал Бидон, - закончилась". Но тут за крабом показался из моря дядька Черномор и все его 33 поводыря. "Ты смотри! - возмутился князь, - Тут от крабов твоих отбоя нет, так ты ещё 34 мужика привёл. Да мне тут одному мало". А краб ему отвечает: "Мало не покажется! - к поводырям поворачивается и говорит - Вот, ребята, это он бросался". И быть бы князю битым, да подоспела Лебёдушка в образе официантки. А той, что 34 мужика, что99-всё одно: мужа своего соблюла, недругов его посрамила, да ещё от заведения им отказала. Так и бродят они с тех пор по отмели вокруг острова. И уйти не могут - жажда не пускает, и войти в город побаиваются.
Всякие чудеса на том острове творились, даже монеты свои чеканили. Чтоб со сдачей не мучиться, крупные монеты назывались "кружка" и "полкружки", а разменную мелочь- "стопка". Только какому царю, такая автономия понравится? Так и царь Алкан дивился чудесам, дивился, да решил государственную монополию на тот промысел объявить, а заодно и посетить островок тот. Собрал бояр налоговых, войско, какое нашлось, да и поплыл. С острова, как корабль завидели, так палить снова начали в белый свет как в копеечку. А царь не смекнул что это приветствие, да в ответ палить велел. Насилу в дыму разобрались, кто кого уважает. А как дым то рассеялся, тут царь сына-то и признал. Да и то - вылитый Алкан в молодости. Правду видно в народе говорят: капля от кружки не далеко капает.
Царь, что бы от слова своего царского не отступаться, частный промысел закрыл, утвердил государственную монополию на алкоголь и сына своего директором завода поставил. А супругу в столицу перевез, жена как никак, да и производство наладить. Вот всё так и решилось по справедливости и без обиды. И зажили все, развивая и укрепляя сферы обслуживания и производства.
Сказка- ложь, но всё ж поправдивее показаний свидетельских, отчетов финансовых и деклараций налоговых. А нам остаётся только пену с усов отряхивать...