Лирика

Не спасает ухмылка цинизма и возраста груз.
Сумасшествием можно, конечно, оправдывать жажду…
У меня под манжетой не козырь и, даже, пожалуй, не туз –
И входила я в эти треклятые реки вовсе не дважды.
Ладно б девочка! Ладно бы дикая страсть!!!
Я еще поняла бы томленье истерзанной воли.
Или игры с тщеславием, вечные войны за власть,
Наконец, просто скучно бы стало бессовестно, что ли…
Все как водится: думаешь – только разок, по одной,
Бросить просто - и нужно ли? – и не послать ли все к черту?..
Жизнь короткая… Совесть уже подружилась со мной…
Наконец, ну могу я хоть раз напортачить хоть в чем-то!?
Жду победы. И жду непременно победы твоей.
Все ведь просто – не правда ли? – ты однозначно сильнее.

Этот ветер с залива похож на дыхание южных морей.
Только я ухожу.
Ведь так будет лучше.
Честнее.

Наталия Нагибина

Заверши разлуку сказкой самой нежной самой важной
от заката до рассвета
крылья дай летать вдоль ночи
сделай счастье дольше жизни
нелюбовь на день короче
отпусти в чужие страны белых аистов бумажных
не смотри в глаза тревоге в полумраке гулких лестниц
завтра снова будут грозы над московскими дворами
в черной мгле уже растаял золотой Ерушалаим
напоенный свежей кровью в тот весенний жаркий месяц
смертью смерть попрали снова
возвращение нелепо
рвут поводья злые кони
вдоль бульвара хлещет ливень
не проси
не верь
не бойся
ты опять была счастливой
пролетая в черном небе полуночной королевой
отпусти грехи виновным тайным знанием владея
над тобой не властно время подводящее итоги
через ночь шагает к свету по серебряной дороге
разрешенный от бессмертья
прокуратор Иудеи.

Геннадий Нейман

Когда станет мне вовсе невмочь,
Я взмолюсь, ошельмованный болью:
- Справедливость на свете упрочь,
Накажи ее, Боже, любовью.

Пусть накроет ее с головой
Алый морок тоски беспробудной
И поднимет железной травой
В сердце ужас и ропот подспудный.

Пусть бессонница молча глядит,
Разевая пустые глазницы,
Жжет желаньем и страхом хладит,
Жадной крысой скребет половицы.

Пусть душа норовит естество
Истомить, довести до удушья,
Обожать предоставит "его"
За нетающий лед равнодушья.

Чтобы все на разлад, на разрыв,
Так отчаянно - вдребезги, в клочья.
А потом захлебнуться навзрыд,
Проклиная судьбы полномочия.

Божий дар восприняв, как напасть,
В бессердечном неистовстве страсти
Все любимое прежде - проклясть,
А случайное выдать за счастье.

Безнадежность предъявит условия.
Беспросветность оставит без сил...
Накажи ее, Боже, любовью,
Той, которой меня наградил.

Виталий Волков

Он не узнает, как в небе, в звенящей мгле,
Плещется тихо забытой тоски река.
Дайте мне силы – искать его на земле,
Дайте мне голос – прославить его в веках.

Сколько гулять нам по жизни, презрев покой,
Если на всём, что в полёте – любви печать..
Дайте мне душу – чтоб слиться с его строкой,
Дайте мне крылья – чтоб сердце его качать...

Мысли июньского неба прочтёт прибой,
Солнечным дюнам во сне обещая страсть.
Дайте мне полночь – взойти для него звездой,
Дайте мне утро – в ладони его упасть..

Ольга Олгерт

Истины.

Знания многие -
Многие печали...
Истины строгие,
Что ж вы замолчали?

Сломанной веткою
С дерева познанья
Истины ветхие
Тщетно ждут признанья.

Всё переменчиво,
Даже строгость истин.
С ветром повенчаны
Новости, как листья...

Время - бездушное,
Молохом вращенья
Истины скучные
Смелет до прощенья.

Прячутся строгие
В церкви за свечами...
Знания многие -
Многие печали...

(Евгений Акимцев)

Белый.

В тетради зелёной храню я записки любимой.
Страницы желтеют, года торопливо уходят.
Но нежность крепчает, как терпкая боль винограда.

И горечь разлуки, и острое жало печали
В душе, заклейменной горячим твоим поцелуем,
Уходят, как только, забывшись, тетрадку открою...

(Анатолий Мельник)

- Отпусти ты меня, чудовище, дай уйти!
Всё равно сбегу, не вставай на моём пути.
Проползу по скалам, вниз утеку водой,
Ароматом яблочным, вереском, резедой,
Хоть ужом, хоть скользкой жабой, в конце концов…
Почему же ты отворачиваешь лицо?
Надоело быть подлецом?

- Подбери-ка сопли, девочка, где платок?
В одиночку здесь не сможет пройти никто -
Сквозь завалы, щели, оползни, ледники...
Лучше ты себя для рыцаря сбереги.
Ритуал давно отлажен, не нам менять:
Пусть сперва герой в бою победит меня
И спасёт свою прекрасную госпожу.
Вот тогда ступай, красавица, не держу.

Я закрою дверь, поверх наложу печать.
Ей – кричать и плакать, мне – пить остывший чай,
Заливать чужую тайну, гасить пожар.
Приезжал твой рыцарь, милая, приезжал,
У ворот стоял, шатался, дрожмя дрожал,
Киноварью сплёвывал, смахивал липкий пот,
А за ним старуха в чёрном кривила рот,
Хоть и знала, что вот-вот его заберёт.
В королевстве вашем язва, чума и мор,
Не набат по мёртвым воет – вороний хор,
Пепелища – пир для крыс и собачьих стай,
Как гнилой орех, столица внутри пуста.
И пока твой рыцарь, девочка, мог дышать,
Я поклялся привязать тебя, удержать,
Запереть на сто замков, потерять ключи,
Если надо - одурманить и приручить.
Дразнит ноздри терпкий яблочный аромат.
Нынче ночью будет сказочный звездопад,
Мы пойдём вдвоём на башню под россыпь искр,
Ты забудешь всё, что раньше тянуло вниз,
И отдашь тоску и боль золотой звезде.

Слишком тихо... Где ты, девочка? Где ты? Где?!!


© Светлана Ширанкова

Просто не вышло.

Гаснут дрожащие искры зари,
Полные слез и немого участья,
И, отсветая, скорбят фонари
О расколовшемся надвое счастье.
Ночь, словно пламя, огнем умирала,
Пеплом раскинув дневную тоску.
Девушка что-то тихонько шептала
В самое сердце ее жениху.
Руки ломала, терялась немного,
В мыслях безумных гремела гроза.
И по-отцовски, и мягко, и строго,
В душу смотрели мужские глаза.

-Милая, знаешь, ведь я не влюблен.
Счастье таинственно, так получилось.
Встретил другую - красива, как сон,
И навсегда в моих снах поселилась.
Ты не грусти, так бывает порой.
Видно любви у нас так и не вышло.
Знаешь, мне было приятно с тобой,
И о тебе лишь хорошее слышно.
Просто не вышло… Прости, если что.
Да, я люблю ее, в этом причина.
Счастье зажглось и бесследно ушло.
Может, я вспыхнул, как всякий мужчина,
Может, судьба указала дорогу,
Жизней создав перекресток счастливый.
Милая, боль отойдет понемногу,
Счастья тебе в твоей жизни красивой!

-Милый! Мой милый! Послушай меня!
Я не заплачу, я буду держаться!
Слез твоих холод коснулся огня,
Но не тебе в нем теперь обжигаться.
Я буду помнить тебя, буду лгать,
Что наконец-то тебя разлюбила.
Но никогда, никогда мне не стать
Милой за то, что я тайн не раскрыла.
Не оставайся, иди вслед за ней,
В холоде рук ее сердце лаская.
Пусть в жгучем пламени ваших ночей
Бьется горящая воля земная.
Пусть мое сердце, сгорая дотла
И обнажая меня беззаветно,
Вашему чувству подарит тепла,
И твое счастье пусть будет ответно.
Милый, прощай! Проводи до дверей.
Видишь, горит моей болью звезда?
Ты принеси ее милой своей.
Мы расстаемся с тобой навсегда.

Гаснут дрожащие искры зари,
Чуть осветив поцелуй двух влюбленных.
Девушка смотрит и слезы свои
Прячет от них меж ресниц своих темных.
Шепчет испуганно: «Значит, не вышло»,
И обреченно бредет в пустоту.
А в приглушенном дыхании слышно
Что-то про боль и души немоту.
С ночью делилась: «Я просто не та».
Счастье погибло, судьбой расплатившись.
Просто не вышло… И камнем с моста,
Грудью о темные волны разбившись.
Гаснет заря и по-прежнему ждет
Звуки весны. Их давно уж не слышно.
Ей на могилу гвоздики кладет
Парень, с которым однажды не вышло.

(Наталья Рогачева)

Были – он и она, и об этом уж столько говорено,
Что набило оскомину и раскорежило челюсти
И всегда-то такие рассказы глупы и не вовремя,
И всегда-то они преисполнены грусти и прелести…

Отвороты ее шебуршащей нелепой тужурочки
Были ярко-оранжевы, словно жилетка рабочего,
Что в асфальте копается в вечно сыром переулочке
И в лицо шумно дышит здоровьем. Помимо прочего.
Телефоны в ушах и японский на поясе тюнер
Говорили: она – порождение интерактивности,
Но глаза ее были черны, нос был миниатюрен –
Это сразу сводило на плюс недочеты и минусы.

И она не смеялась над бедной его неуклюжестью,
А смеялась, когда он шутил, – золотым колокольчиком,
И пугалась рассказам его о каких-нибудь ужасах,
И сердилась притворно, его называя "прикольщиком".

Шуры-муры описывать – нет ни охоты, ни навыка,
Просто думал он все не о том, и, возможно, не тем еще.
И, таская портфельчик дюймовочки этой чернявенькой,
Щекотал языком непонятное слово "женщина"…
Ну конечно же, все как у всех – провожанья, морожные,
Неумело и глупо, уютно и сладко-доверчиво.
И объятья казались неловкими, неосторожными,
И минуты казались застывшими и бесконечными.

Я не знаю, что было потом – и к чему эти точности?
Просто что-то взгрустнулось – февраль и весенняя оттепель
Захотелось развеять больное мое одиночество –
Вот и выдумал я неуклюжую эту эротику…

Юрий Коньков

Слово о любви.

Любить — это прежде всего отдавать.
Любить — значит чувства свои, как реку,
С весенней щедростью расплескать
На радость близкому человеку.

Любить — это только глаза открыть
И сразу подумать еще с зарею:
Ну чем бы порадовать, одарить
Того, кого любишь ты всей душою?!

Любить — значит страстно вести бои
За верность и словом, и каждым взглядом,
Чтоб были сердца до конца свои
И в горе и в радости вечно рядом.

А ждет ли любовь? Ну конечно, ждет!
И нежности ждет и тепла, но только
Подсчетов бухгалтерских не ведет:
Отдано столько-то, взято столько.

Любовь не копилка в зашкафной мгле.
Песне не свойственно замыкаться.
Любить — это с радостью откликаться
На все хорошее на земле!

Любить — это видеть любой предмет,
Чувствуя рядом родную душу:
Вот книга — читал он ее или нет?
Груша... А как ему эта груша?

Пустяк? Отчего? Почему пустяк?!
Порой ведь и каплею жизнь спасают.
Любовь — это счастья вишневый стяг,
А в счастье пустячного не бывает!

Любовь — не сплошной фейерверк страстей.
Любовь — это верные в жизни руки,
Она не страшится ни черных дней,
Ни обольщений и ни разлуки.

Любить — значит истину защищать,
Даже восстав против всей вселенной.
Любить — это в горе уметь прощать
Все, кроме подлости и измены.

Любить — значит сколько угодно раз
С гордостью выдержать все лишенья,
Но никогда, даже в смертный час,
Не соглашаться на униженья!

Любовь — не веселый бездумный бант
И не упреки, что бьют под ребра.
Любить — это значит иметь талант,
Может быть, самый большой и добрый.

И к черту жалкие рассужденья,
Все чувства уйдут, как в песок вода.
Временны только лишь увлеченья.
Любовь же, как солнце, живет всегда!

И мне наплевать на циничный смех
Того, кому звездных высот не мерить.
Ведь эти стихи мои лишь для тех,
Кто сердцем способен любить и верить!

(Эдуард Асадов)

Строки чужой набросок, тень, подстрочник,
ее корней не доискаться мне,
ее исток в каком-то дальнем сне,
как дней, что стали только многоточьем
в том доме, комнате, в твоем окне,

распахнутом с начала дней разлуки,
где рамы скрип, как будто поворот
к тому, что называется «исход»,
чтобы забыть дор’ог твоих излуки
и падать в будущее как с высот,

вдруг ставши только тенью молчаливой,
но, понимая, что идешь «ко дну»,
что ты меня оставил здесь одну –
следить волны пустые переливы,
чтоб всё простить – мою, твою вину –

за всё, что совершается на свете,
в любой – весенней, зимней пустоте,
где в изначальной мира наготе
не виноваты мы, а только те,
которым враг в раю расставил сети.

Но как же быть нам – жизнь пережидая? -
волны соленой в ступе не толочь...
Пусть над страницею склонится Музы дочь,
мои стихи к тебе – чуть-чуть листая…
Ведь тень мою – ты не прогонишь прочь...

Людмила Колодяжная