Лирика

Счетчик бессонниц мотал киловатты
Сотен ночных «А не сделать ли чаю?»
Вновь на часы ты глядишь виновато,
Я и сама засыпать начинаю.
.
А потому – пируэт за печеньем,
Как же пронзительно скрипнула створка!
Автоматически точным движеньем
Чайник швыряет рука на конфорку,
.
Кисти взлетают на старенькой шали –
Снова ворчишь: «Осторожнее с газом!»
Так хорошо, что никто не мешает,
Только… рассвет в середине рассказа.

Аннабель Ли

Небо над головой…
Бесконечное небо…
Небо дышащее осенью…
Небесно-белая чистота…
Небесно-синяя глубина…
Небесно-серая тоска…
И свобода…
Свобода неземная…
Небесная свобода…

И когда мы смотрим на него «здесь», кто-то смотрит на него «там»…
Наши взгляды встречаются где-то в облаках…
Небо — одно на всех…

Звёзды…
Миллионы звёзд…
Миллионы судеб…
Млечный путь…
Легчайший шарф, тем не менее, спасающий от ночной прохлады.
И где-то там — на седьмом небе…
Где-то там…
Небо — одно на двоих…

Закат…
Огненная стена стирающая краски…
Превращающая цвет в полутона…
Рассвет…
И снова огонь…
Огонь обжигающий что-то в груди…
Дарящий надежду…
Огонь…
Полное небо огня…
Небо — для одного…

Георг Мирау

Я привыкла, что тебя там нет...
– Вдоль "проулков" тени стали дыбом…
Твой просроченный входной билет
Я крошу подлунным жёлтым рыбам.
Ну а их склюют к началу дня
Солнцевсхода розовые птицы...
Пусть тебе теперь не до меня.
Я тебе не буду больше сниться.

Залатаю дыры в тишине
Памяти, что верещит тобою;
Мне теперь не до тебя уже,
Я нечайно в твоих жилах ною.

Взлётные полоски наших снов
Будут то отвесны, то пологи,
Нам в прорехах пасмурных домов
Тихо горизонт раскинет ноги:
Мы войдём в него по одному.
Не синхронно, и не симметрично.
Я не помню, как тебя зову.
Эту тонкость помнить неприлично.

Ты однажды, находясь внутри,
В темноте ощупывая стену,
Попытаешься до счёта – "три"
Отыскать мою живую вену,
Надкусить и втиснуться в поток,
Чтобы в сердце заглянуть разочек,
Чтобы зачерпнуть один глоток,
Чтобы унести один кусочек.

Видно, ты давненько не бывал.. –
Слишком часто миновала полночь.
Антивирус в действии. Слыхал?
И пароль сменило время.. – "сволочь"...

...Я привыкла, что тебя там нет...
– Вдоль "проулков" тени стали дыбом…
Твой просроченный входной билет
Я крошу подлунным жёлтым рыбам...

Мария Бродская

Низкий потолок. Сорвана дверь.
Здесь меня нет.
Где я теперь?
На грязном полу – обрывки газет.
Без стекол окно.
Здесь меня нет.

Ветер гуляет и воет: «Молчи!»
И задувает пламя в ночи.
Холодно. Сыро. Дождь с потолка.
Здесь меня нет.
Я в дороге пока.

Зов ниоткуда.
Путь в никуда.
Мимо проносятся дни-поезда,
Скатертью стелется снежный покров.
Где же родится душа моя вновь?

И я иду и сбиваюсь с путь.
Крик о пощаде – надо идти:
Там, в черной зыби, гибнет рассвет.
Кровь застывает –
там меня нет.

Татьяна Чернецкая

Тьма не топчется у порога,
а настойчиво тянет лапы.
До тюльпана горящей лампы
ей осталось совсем немного.

Тишиной занесло пол мира.
Звёзды спрятались. Верный признак,
что появится бледный призрак
из сгоревшей дотла квартиры.

Тьму раздвинув легко рукою,
тихо спросит: пусти погреться
и добавит: сгорело сердце,
отчего нет теперь покоя?

Побеседуем, дни итожа,
и под взглядом судьбы совиным
разделю с ним его кручину,
потому что я призрак тоже.

Александр Кожейкин

Пустое! Попустит! Не даром
На сердце остался твой след!
Ты лишним сердечным ударом
Напомнил, что нет тебя, нет...

Привидилось просто к чему-то,
К чему-то, же, всходит заря,
Приветствуя каждое утро
Из памяти календаря?

Не верю ударам, не верю,
Пустое, обычный рассвет!
Стучишь за закрытою дверью,
Ведь, знаешь, что нет тебя, нет!

Безвольные тянутся руки.
Как будто сквозь двери, насквозь,
Шагов коридорные звуки
Вбиваются в сердце, как гвоздь!

Пустое, пустое, но даром
Не шлют спозаранку привет
Каким-нибудь – лишним – ударом
Напомнить, что нет тебя, нет...


Анна Стром

Я взойду на корабль в плаванье,
Соберусь в путь дорогу дальную,
Привезу тебе сердце галактики,
Пусть украсит собою спальную.

Пусть соцветьем созвездий прекрасных,
Светом звезд освещая твой лик,
В полумраке ласкает и шепчет,
Как прекрасен божественный миг.

Встречи час между мной и тобою,
Где любовь и мечта навсегда,
- Я люблю тебя, - скажешь ты тихо,
Ты побудь со мной, хоть иногда...

Иван Макаров

Терпко-сладкие письма минувшей любви
Перевязаны ленточкой, словно подарок.
Вы заброшенный храм, что стоит на крови,
Вы оплывшей свечи и бессонниц огарок.

Вас писали дрожащей от страсти рукой,
Вас читали безумным биением сердца.
И сжигали, надеясь на тихий покой,
И смотрели, как пламя играет вам скерцо.

Для кого-то вы были священней молитв,
Вас касались нежней, чем церковных реликвий.
Для кого-то навеки вы – поле для битв,
На котором от горя все травы поникли.

Вы хранитесь, как золото сказочных дней,
Полны тайн, как исписанный рунами свиток.
Вы просты, как движенье в театре теней,
Вы сложны, как ладони узор, жизнью свитый

Дарья Кузнецова

А гроза приближалась к ней всполохом.
Как цыганки подол, в небесах
Ярких всплесков цветастые ворохи,
Словно мак в смоляных волосах.

Замер мир в ожидании таинства.
И умолкли в кустах соловьи.
Ночь пред ней разлеглась бесприданницей
В ожиданье запретной любви.

И в томлении влагой дурманною
Каждый угол наполнен и щель.
С речки скинула в травы туманами
Стыд, луга расстелив, как в постель.

И разгулом прорвалась стихийная
Огнегривая к ней благодать.
И рыдала под мокрыми ивами,
Над поруганной девою мать.

И угрозы бросал запоздалые
Клокотаньем разгневанный гром.
Ветер рвал, как рубаху в кровь алую,
На груди белостволье потом.

Ночь склонилась дождями брюхатая,
Выжимая измятый подол.
Только месяц смеялся над хатами,
И молчал растревоженный дол.

А гроза уходила расхлябанной
Залихватской походкой зарниц,
Как заезжий на выселки с ладами
Заскучавший изнеженный принц.

MyLedy

Плачет навзрыд дуэнья:
Крыльев твоих не стало.
Медленно и устало
Вглядываюсь в паденье.

Ты беспричинно весел,
(Вздох через раз… не чаще…)
Жалостно-настоящий
Меж зачехленных кресел.

На пол сползают тени,
Плавностью угощая.
Молча с тобой прощаюсь,
В сердце вдавив колени.

Выпитый в половину
Дождь за окном стихает.
Холодно как…
Вздыхаю.
И выгибаю спину.

Мария Богомолова