Алена Березовская

Очень простые стихи,
но очень сложные чувства


О виртуальности

Безмолвные строки,
но смысла в них много...
Смешные улыбки : – )
скрывают тревогу...
Боязнь удержать
то, что мы и не держим...
Боязнь потерять
это чувство надежды...
И странный порыв
наши души пугает,
а тело горит
и объятий желает...
Но прячется вздох...
Вместо слов только точки...
Разговор – без конца,
Но кончаются строчки...
*********

Роберт Рождественский

* * *

Не убий!—
в полумраке
грошовые свечи горят...
Из глубин
возникают слова
и становятся в ряд.
Если боль
и набухли кровавые кисти рябин,
если бой,—
кто услышит твое:
«Не убий..»?
Мы слышны
только самым ближайшим
друзьям и врагам.
Мы смешны,
если вечность
пытаемся бросить к ногам.
Есть предел
у цветка,
у зари
и у сердца в груди.
Мир людей.
И над каждым библейское:
«Не укради!..»
Мир
дрожит,
будто он искупался
в январской воде...
Надо
жить!
У последней черты.
На последней черте.
Думать всласть.
Колесить, как товарный вагон
И не красть.
Разве что —
У богов.
Огонь.
*******

Е. Ярошевская

* * *
Я ваш ангел-хранитель с кофейною чашкою в пальцах,
Я – смотритель всех утренних снов с бутербродом в руке,
Я секундная стрелка подъёма, я с тактом, как в танцах.
Не божись, не боись девы с нимбом в короткой тоге.
Вы такой! Нету слов, но остались, как прежде, вопросы,
Ваша память вполне сотрясение ветра в мозгах,
Вас ведь надо чуть-чуть по чуть-чуть, вымеряя, как дозы…
Избегаю домашних неврозов я с чашкой в руках.
**********

Балаева Ольга

* * *
Друг познается в беде.
Если случилось горе,
Друга ты ищешь везде.
Друг познается в споре.

Друг познается в споре:
Он уважает твои
Кредо и априори.
Друг познается в любви.

Друг познается в любви,
С другом - вы любите вместе,
С другом - вы пара лавин.
Друг познается в чести.

Друг познается в чести:
Душу чтоб тронуть твою,
Он не прибегнет к лести.
Друг познается в бою.

Друг познается в бою,
Он защитит тебя страстно.
(Честное слово даю!)
Друг познается в счастье.

Друг познается в счастье,
В радости, - как нигде...
Ну и, конечно, знайте:
Друг познается в беде.

Вдруг вспомни - где-то ждут моря,
И острова, и океаны.
И, времени не тратя зря,
Рвани в диковинные страны.
На пол- воздушного пути
Через Атлантику, реши ты
Островитянином сойти
На побережье Атлантиды.
Там, где причудами природы,
Искуснейшими из узоров
Океанические воды
Расшиты зеленью Азоров,
Предстанет лучшей из картин,
Тобою виденных когда-то -
Над срезом пальмовых вершин
Кровотечение заката.
Где, в тон закату, ждёт омар,
Под кружечку хмельного эля,
Ты позабудешь дел кошмар
В таверне Сао-Мигуэля.
Для счастья станет и того -
Когда, как брату, будут рады,
В тебе почуяв "своего",
Все пьяницы Понта Дельгады.
Языковой барьер - пустяк
Для понимания, покуда
Ты споришь, как лихой моряк,
Где лучше сцапать барракуду.
И рыбакам на островах
Дивишься, как, должно быть, странно,
Вот так, презрев покой и страх,
Жить у подножия вулкана.
Украсит память славным днём
Воспоминанье - сумрак лета
Пронзает огненным копьём
Воспламенение рассвета.
И жить становится не жаль,
И ты мечтаешь затеряться
Меж этих гор, меж этих пальм,
И ананасовых плантаций.

Олег Озарянин

Как я люблю тебя! – просто сказать совсем,
даже когда любви нет ни в одном глазу...
Сколько писал я сам эти признанья всем –
пишешь как автомат, вышибить чтоб слезу...

Сколько писала ты эти слова другим,
чтоб обмануть себя в странной игре в любовь...
Хочется верить в бред, только б не быть одним,
хочется верить в страсть даже в обмен на боль.

Верится в твой азарт в нашей с тобой игре,
в нашей игре в слова, что на душе кипят...
Только мой здравый смысл с сердцем идёт вразрез –
сердцу милее нет, слушать любовный яд.

Слишком уж ты юна, чтобы меня понять,
чтобы понять смогла, как это тяжко – жить:
хочется сердцу, чтоб время вернулось вспять,
юность вернулась вновь... вновь захотел любить...

Верить хочу, но нет силы, чтоб всё вернуть:
мудрость отбросить прочь, жить лишь в порывах чувств...
Слишком я долго жил, слишком был долог путь,
путь подошёл к концу, сколько осталось? – чуть...

Как я люблю тебя! – только слова стихов,
ну, а слова стихов часто – обычный бред –
слишком в них много лжи, много других грехов...
Как я люблю тебя! – веры словам уж нет...

В.Евсеев

Каждый
знал, что есть время. Поэтому опоздал.
Пока прицелишься, фазан улетит в кусты.
Я ежедневно встречаю скорые поезда,
надеясь, что в них можешь приехать ты.
Это, видимо, что-то в крови и среди цитат -
глупо ждать, но, безусловно, глупее - не.
Успокойся. Выдохни. И сосчитай до ста,
генерируя однозначное "да" весне.
Я до сих пор не совсем победила липучий страх
расстояния, что стирает твои черты.
Здесь бы ляпнуть высокопарно про град Петра...
град с дождем... Выдыхай еще. Усмирись. Остынь.
Без тебя что угодно превращается в пустоту.
И не надо ля-ля о том, насколько она полна.
Боже, дай мне сил... рюмку бренди... и дай мне стул...
я присяду здесь, пока не пройдет война...
Снова закончив день, отодрав, как скотч,
все, что прилипло к сердцу, мешая и теребя -
привычно не засыпаю. И коротаю ночь,
сочиняя цветную рифмовку-радугу для тебя.

Кшк

испуг ли ветра, прикасанья ль шёлк,
грусть-кошка коготком - с души до кожи:
«…ну, здравствуй… …у меня всё хорошо…
…ты счастлива?.. …и я, наверно, тоже…»

как всё знакомо… шаг, улыбка, взгляд -
от плеч движенья до ресниц дрожанья -
как близко всё… а часики стучат
в виски – переполохом, в сердце - данью

самосожженье всех ослепших вер
в исход, в благополучие, в… «так надо!»
с ума б сойти от выживших химер!
…но заменяю вновь «люблю» на «рада»

и прячу за улыбками печаль,
а ты перчаткам места не находишь
«..жаль расставаться.. но пора.. прощай..
конечно, буду счастлива.. ты тоже..»

Людмила Мигунова

Здравствуй, Рыбка Золотая!
Ты мои желанья помнишь?
Я почти и не мечтаю,
что ты снова их исполнишь.

Отпустил тебя я "с Богом"
в сине море, в светлый вечер,
не посмел просить о многом.
позабыл сказать "до встречи...".

А теперь меж нами бездна:
прежним водам не вернуться,
наша память бестелесна -
не обнять, не прикоснуться,

не позвать - утонут звуки
в Море Разочарований...
думаешь ли ты о друге,
что в плену воспоминаний

заключён? Ведь ты свободна!
Ты всё дальше уплываешь!
И в своей стихии водной
не услышав, не узнаешь

как мой голос в небе тает,
там, где Путь струится Млечный:
"Здравствуй, Рыбка Золотая..."
Или же прощай навечно...


© Юрий Романько

В тот самый синий час...

В тот самый синий час, час до восхода,
когда Венера ярче всех блистает,
бессонница ведёт подсчет невзгодам,
доказывая мне, что жизнь пустая.
Мы ссоримся, рассматривая шансы,
мой опыт аплодирует ей - стоя,
а сердце спорит с ним - нельзя лишаться
надежды на везение простое.
Я знаю - повезёт! Так близко чудо! -
Вернёшься ты... сказать - как я любима...
и стаи мыслеформ летят оттуда
флюидами высвечивая имя...
Изнемогает память от ожогов,
слезится одиночество словами,
упущенного угли рдеют, к Богу
кострами аутодафе взывая...
И шанс возможного - загоризонтный,
доносит звон мониста Эсмеральды,
дразнящий сбыться вечно-вещий сон твой, -
душе, подвластной таинствам сакральным...
Но медлит синий час, храня строптиво
от светонаполнения пространство,
И манит, искажая перспективу
пути к тебе, за горизонт прорваться...

(Татьяна Капутина)

Мечты.

Земного сторонясь, душа проходит мимо.
Мы в собственных телах как будто взаперти.
И лишь мечта, как ключ, позволит нам уйти
В иную жизнь, где все и близко, и любимо.

Роняет лепестки заупокойный звон,
И черная вода в каналах замолчала,
И лебеди плывут; вершится круг времен,
Жизнь совершает ход сначала и сначала.

О, вереница дней – сплошных воскресных дней!
Возвышенная жизнь для избранных и смелых!
Восторженная жизнь; и тихо бродит в ней
Бессмертная мечта в муслинах снежно-белых.

Есть голос у мечты. Настойчиво нежна,
То шепотом луны, то кликом лебединым,
То хором голосов, сведенных воедино,
Покоит – и в душе рождает пламена.

То голос естества, слиянье чистых звуков;
Природа, словно мать, напевом убаюкав,
В объятиях дитя скрывает от беды;

Израненной душе дарована отрада
Под пологом дерев и в шуме водопада,
И в ропоте листвы, и в рокоте воды!

(Жорж Роденбах)

Зацепилась луна
за оборку гардин,
да набилась в подруги
бессонница.
Для тревоги души
нет особых причин
и спокойно глядит Богородица.
Мне приятен покой
полуночной тиши
и по сердцу
упрямство безмолвия,
словно создана ночь
для полета души
в мир, где горечи нет
и злословия.
Я о сне не молю.
Сон, конечно, придет.
Унесет, отвлечет от реальности.
Лучший лекарь порой,
что не выставит счет
за услуги своей гениальности.
А пока
бледно-серым гусиным пером -
след луны
на листе разлинованном,
ждет,
когда вдохновения легкий паром
оттолкнется,
строкой околдованный…

Елена Ёлохова

Видимо, просто мне пофартило,
Но чудеса существуют на свете –
Девушку с профилем Нефертити
Я у кафе неожиданно встретил.

Милые люди, не говорите,
Что обмануло меня провиденье –
Девушка с профилем Нефертити
Передо мною, как будто виденье.

Не уставал я жить по наитью,
Думал о ней, беззаботной, как ветер.
Девушка с профилем Нефертити,
Всё-таки ты существуешь на свете!

Свяжут ли судьбы тонкие нити,
Или не будет от встречи той толку…
Девушка с профилем Нефертити,
Где ты была так мучительно долго?

"Ах, погодите, не уходите!" –
Если бы время вдруг остановилось…
Девушка с профилем Нефертити,
Та, что ночами весенними снилась.

Владимир Белозерский

Нежность, не уходи.
В сумерки не спеши.
Вот она я, гляди –
Локон еще пушист,
Слева еще дрожит
Бабочка-парашют.
Вот она я, держи!
Не отпускай, прошу…
Мне без тебя никак -
Высохший кокон пуст,
Лучше дождя рука
Хлещет наотмашь пусть
Зелень упругих трав,
Чтобы родили сто
Новых цветков с утра –
Скидывай плащ, постой!
Брось подбирать ключи
К выходу из груди!
Снова молчишь, молчишь…
Нежность, не уходи.

Мария Дубиковская

Долетим до радуги, сероглазая,
Аки ангелы в два крыла,
Что пылить, по земле-то лазая,
Сердце – в Небо, и – все дела.

Сядем рядышком там, ножки свесивши вниз,
Помолчим обо всём вдвоём,
Храма Божьего расписной карниз
Ненавязчиво обомнём.

Там – как стон – Тишина эхом тонет в груди,
Будто рядышком – двери в рай.
Но не хочется – никуда идти,
В синей бездне - из края в край.

А Господь в Синеве, под лебяжий-то пух
Влагу кОмкает в облака,
Ни души вокруг - кроме наших двух,
И замочком – в руке рука.

Верь мне, радость моя, там на радуге мы
Недоступны для бытия,
Там – над болью земной затрапезной тюрьмы
Только мы вдвоём – ты и я


© Михаил Путник