Алена Березовская

Очень простые стихи,
но очень сложные чувства


О виртуальности

Безмолвные строки,
но смысла в них много...
Смешные улыбки : – )
скрывают тревогу...
Боязнь удержать
то, что мы и не держим...
Боязнь потерять
это чувство надежды...
И странный порыв
наши души пугает,
а тело горит
и объятий желает...
Но прячется вздох...
Вместо слов только точки...
Разговор – без конца,
Но кончаются строчки...
*********

Роберт Рождественский

* * *

Не убий!—
в полумраке
грошовые свечи горят...
Из глубин
возникают слова
и становятся в ряд.
Если боль
и набухли кровавые кисти рябин,
если бой,—
кто услышит твое:
«Не убий..»?
Мы слышны
только самым ближайшим
друзьям и врагам.
Мы смешны,
если вечность
пытаемся бросить к ногам.
Есть предел
у цветка,
у зари
и у сердца в груди.
Мир людей.
И над каждым библейское:
«Не укради!..»
Мир
дрожит,
будто он искупался
в январской воде...
Надо
жить!
У последней черты.
На последней черте.
Думать всласть.
Колесить, как товарный вагон
И не красть.
Разве что —
У богов.
Огонь.
*******

Е. Ярошевская

* * *
Я ваш ангел-хранитель с кофейною чашкою в пальцах,
Я – смотритель всех утренних снов с бутербродом в руке,
Я секундная стрелка подъёма, я с тактом, как в танцах.
Не божись, не боись девы с нимбом в короткой тоге.
Вы такой! Нету слов, но остались, как прежде, вопросы,
Ваша память вполне сотрясение ветра в мозгах,
Вас ведь надо чуть-чуть по чуть-чуть, вымеряя, как дозы…
Избегаю домашних неврозов я с чашкой в руках.
**********

Балаева Ольга

* * *
Друг познается в беде.
Если случилось горе,
Друга ты ищешь везде.
Друг познается в споре.

Друг познается в споре:
Он уважает твои
Кредо и априори.
Друг познается в любви.

Друг познается в любви,
С другом - вы любите вместе,
С другом - вы пара лавин.
Друг познается в чести.

Друг познается в чести:
Душу чтоб тронуть твою,
Он не прибегнет к лести.
Друг познается в бою.

Друг познается в бою,
Он защитит тебя страстно.
(Честное слово даю!)
Друг познается в счастье.

Друг познается в счастье,
В радости, - как нигде...
Ну и, конечно, знайте:
Друг познается в беде.

Этой ночью опустится снег на траву,
Станут хрупкими звёзды, и чётким твой след,
И когда я тебя в тишине позову,
Ты царапнешь мне сердце по-волчьи в ответ.

И такой же царапиной будет луна –
Тоньше рыжего волоса в шкуре небес…
Ты пришла, потому что опять голодна –
Без любви для тебя пуст и воздух, и лес.

А я знал о тебе из легенд – полуснов,
Из разорванных когтем истлевших страниц,
Из гравюр, потемневших от гари костров
На которых сжигали колдуний-волчиц.

И я верил – осталась на свете одна,
Не попавшая в яму, в капкан и в прицел,
Та, которой я нужен, чтоб выпить до дна,
Та, которую я бы любовью согрел.

И проснулся твой лес от надежды моей,
Налетели дожди, и обрушился град –
Кто-то дал мне уйти в зеркала от людей,
Чтоб почувствовать кожей твой пристальный взгляд.

И сегодня, когда упадёт первый снег,
И затихнет травы захрусталенный звон,
Ты узнаешь, как любит тебя человек,
Тот, который тобою уже обречён.

А под утро слетится сюда вороньё,
Закричат: он влюблён, и поэтому глуп!
Но как сладко рисует: “Ты счастье моё!”
На прокушенном горле тепло твоих губ…

Сказоч-Ник

Ткнуться носом в плечо сентябрю… рассказать о победах
(поражений-то больше, но разве они так важны?)
и о встреченных людях негромко – на ухо – поведать,
чтоб не слышал никто, кроме этой родной тишины.

Тихо зелье сварить, тихо зелья испить – полегчает,
(а остатки – коту, пусть на крыше играет в любовь)
после – вымыть котел да согреть в нем зеленого чаю,
да согреться самой – теплым пледом и книгой стихов.

Улыбнуться отважно, друзьям позвонить (не забыли!),
улыбнуться еще раз, нарезать с малиной пирог…
где метла бесшабашная смирно в углу приземлилась –
обнаружить мышиную норку и старый сапог.

По плечам распустить непослушные темные пряди,
долго-долго искать седину (очень сложно – самой…)
это просто – так хочется жить хоть чего-то, да ради,
это просто – осенняя ведьма вернулась домой...

Анастасия Шакирова

Есть на свете Страна Поцелуев. Она
Только юнгам с качнувшейся мачты видна.
Там не встретишь завистницу злую.
Есть на свете Страна Поцелуев.

Там бегут по морскому песку босиком.
Там на яблоне мне каждый листик знаком.
Если там побываешь однажды,
То уже не застонешь от жажды.

Виноградная вьется по камню лоза
И смеются вблизи дорогие глаза,
Улыбаются нежные губы.
Там, должно быть, живут однолюбы.

Каждый смертный приходит туда только раз.
Там звезда голубая над морем зажглась.
Там ни горя, ни слёз, ни запретов.
Вольный край чаровниц и поэтов.

Золотистое яблоко с ветки сорву,
Сброшу платье, нырну с головою в траву
И заблудится божья коровка
На ладони, разжатой неловко.

Мне на локоть присядет задумчивый шмель,
Земляникой запахнет родная постель
И вернется, вернется, вернется
Тот, кому эта песня поётся.

Есть на свете Страна Поцелуев. Она
Лишь счастливым глазам ненадолго видна.
Там мы встретимся снова с тобою
Под весёлой звездой голубою.

Светлана Зайцева

Мы живём на Сатурне, а вы и не видели нас.
Лишь бежите по кругу на жутко горячей планете,
Представляя, что жизнь, вам простится в назначенный час,
И ломаете всё, на бегу, как бездумные дети.

На железной Земле – обжигающий солнечный свет!
Как вы можете жить среди странно-зелёной природы?
Даже просто остыть, успокоиться времени нет,
И сгорают свечой ваши быстротекущие годы!

Это видеть-то страшно, не то чтобы к вам прилетать.
Это Ада круги, для поставленных на кон, быть может.
Даже гелий кипит, от картин этих жутких, под кожей.
Нет, увольте друзья, это нам не по силам, видать!

А у нас – минус двести – спокойствие и красота!
И метановый снег с перламутровых падает листьев!
Над полярным сияньем меняют свой цвет облака,
А в ногах шелестят нежным звоном хрустальные кисти!

Свет бесчисленных звёзд дарит день для чувствительных глаз.
Даже наша видна среди них как блестящая крошка.
И не нужно спешить, всё имеется здесь и сейчас.
Можно просто сидеть, наслаждаясь зимой, у окошка.

Чтож, пожалуй, пора, в этот раз возвращаться домой.
Голубая Земля расправляйся с проблемами. Мы же
Посидим на Луне, и огонь твой покажется ближе.
Ну, сестрица, прощай! Не скучай, мы же рядом с тобой!

Михаил Макаров

Степью воля через край
захлестнёт
Разобьёт твою тоску
пополам
Будет сладок до поры
дикий мёд
На губах моих тебе,
Тамерлан
Будут радостно звенеть
стремена,
Будет светел новый путь,
да не мне
Не невеста я тебе,
не жена -
Оттого, что ты женат
на войне,
Что манИт тебя высокий
ковыль -
Кобылицы новой стать
попытать.
Оттого, что на заре
только пыль
Будет следом за тобой
оседать,
Будет стлаться по степи,
как туман,
Присыпая серебром
стрелы скул
Ты с собою заберёшь,
Тамерлан
Неизбывную любовь
и тоску:
Каждый вечер будешь ты
падать ниц,
Не излечит ни Шайтан,
ни Аллах -
Я любовь вплела в хвосты
кобылиц,
Я тоскою шёлк узды
заткала.
Только смерть тебя спасёт,
только кровь
Смоет с сердца пелену
да дурман,
А пока, в огнях далёких
костров
Будешь видеть ты меня,
Тамерлан...


Неждана Юрьева

Ноги в кровь, идёт босая,
Только тени следом,
В царстве снежном ищет Кая
Маленькая Герда.

Ни калитки, ни тропинки,
Ни прямой дороги,
Лишь гигантские снежинки
Знают путь в чертоги.

Потешаются и жалят,
С человека ростом,
То ли к трону провожая,
То ли до погоста.

Но упрямая не верит,
Что нельзя добраться,
Тщетно в ледяные двери
Хочет достучаться.

И всё чаще согреваясь
Жгучими слезами,
Не поймёт одну лишь малость:
Голыми руками

Не открыть—примёрзла прочно
Ледяная дверца,
Не согреть под вечной ночью
Ледяного сердца.


© Татьяна Шумилова

Знаешь, а было совсем не больно - словно комар укусил, и все...Только с тех пор я почти не помню, как ты читал для меня Басе, как ты смотрел на меня ночами, тени плясали на потолке, в стену соседи не нам стучали, мы не встречались в одной реке-дважды не вступишь, ключом вскипела, кровь не водица, верни ключи...Это, мой друг, молодое дело - страх без намерений и причин. Я не хотела ни букв, ни знаков, истин невечных горьки плоды...В каждой пустыне искал Иаков ту, что ему подала воды, если бы ты отвернулся, Боже, Лея бы стала ему мила...Впрочем, так вышло, что мы не можем. Впрочем, так вышло, что я смогла.
Я пережгла, перетерла, пере...Перетерпела. С тех пор - живу. Тихо, ты знаешь. В какой-то мере - айсберг, оставшийся на плаву, грустно "Титаник" проводит взглядом - как ты? В легенду? А я в метро...В общем, ты понял. Цветов не надо. Спит вдохновенье в земле сырой.
Собственно, что я тебе хотела...Все, мой хороший. Прощай, живи. Да, это я на плече сидела - тень недобитой тобой любви. Я не хранила тебя от боли, не щебетала тебе в ушко...Я не была для тебя любовью - тонким просоленным ремешком соединяла вчера и завтра, все это, милый, такая муть. Главное, я поняла внезаптно, что я устала тебя тянуть в нитку, клубком, за собой, как повод быть половиной своей судьбы....Не ремешок - оголенный провод, с красной страницы "Ах, если бы...". Так что давай, мы с тобою квиты, выставим точки над буквой "е"...Я именую тебя забытым. Вылетит птичка. Привет семье.

Хамзина Мария

Из такого далёка скакал, что табун
Он, должно быть, загнал лошадей.
Он был ликом пригож и по возрасту юн,
А характером – мниха святей.

Про таких говорят среди знатных девиц –
Всё при нём, мол, и удаль, и честь.
Одним словом, он был без сомнения принц,
Ну, а конь у него, какой есть.

С дальней башни смотрела она из окна –
Нет ли конника к замку в пути,
И мечтая о принце, была влюблена
В некий ею придуманный тип.

Из трагедий и прочих увиденных пьес
Она знала, хотя и вчерне,
Что за каждой из богом забытых принцесс
Принц приедет на белом коне.

И однажды, в погожий июньский денёк
На поджаром гнедом жеребце
Наш герой, в общем, царских кровей паренёк
Прибыл к ней и просил о венце.

И согласна была на союз их родня,
И самой ей он люб был вполне,
Но ответила так – мол, прости ты меня,
Я жду принца на белом коне.

Он в душевном разладе, в хмельном удальстве
Ускакал, «закусив удила»,
И женился потом на прекрасной вдове,
А она всё ждала и ждала…



Юрий Семецкий

В приют зонтов и мыльниц «Кодак» - надежд и обещаний сток – приду, такой, в Бюро Находок, и, унимая холодок в груди, досужий посетитель, задам убийственный вопрос:
- Я потерял любовь, просите, никто случайно не занёс?
И будет вид мой просто жалок, и под молящий взгляд: «Моё!» её положат на прилавок, смахнув какое-то бельё. Но пергидрольной тёте Маше защемит под хвостом вожжу:
- А чем докажете, что ваше?
А правда, чем я докажу? Рассказывай теперь, икая, от беспокойства чуть не взмок, что здесь царапинка такая, а тут замялся уголок, а вот испачкано в сиропе… Да это подтвердит любой – моё, от прыщика на попе до капли пота над губой! Но женщина не скуки ради – при исполненьи человек – ответит:
- Справку предоставьте или, по крайней мере, чек.
И не докажешь. Спорить глупо: вон, их, пропащих, целый ряд. Они похожи друг на друга, на чей-то равнодушный взгляд; лежат себе – дрова дровами, заполнили стеллаж большой, с оторванными головами и потрошёною душой. И ты, опустошён от крика, болванчик на ногах прямых, уйдёшь, такой же горемыка в ряду похожих горемык, и будешь жить с тоской потери, весь – память, зрение и слух, чтоб видеть призрак в каждой тени и вздрагивать на каждый звук.
Да будет так.
И поделом.
Ведь
нас поздно, кажется, менять:
мы не научимся не помнить
и не разучимся терять.

Лёша Ефимов

Я тебе ничего предложить не могу
В этот день, когда ждешь
от меня обещаний,
Ничего, кроме взгляда в осеннем дыму
И улыбки сквозь изморозь
горько-печальной.

Ты такой еще светлый, такой молодой,
Хоть и делаешь вид
снисходительно-важный.
О, какой я была бы счастливой с тобой,
Если б стала моложе,
если б встретились раньше!

Иногда заражаюсь твоим озорством,
Улыбаясь в ответ - словно вдруг молодею,
Но тем горше себе сознаваться потом,
Как в печали своей безнадежно старею.

От меня откровений веселых не жди,
Я тебе – знаешь сам – за тепло благодарна.
Но давно уже в сердце исчезли огни,
По закону потерь не вернуть их обратно.


© Ольга Крум