Алена Березовская

Очень простые стихи,
но очень сложные чувства


О виртуальности

Безмолвные строки,
но смысла в них много...
Смешные улыбки : – )
скрывают тревогу...
Боязнь удержать
то, что мы и не держим...
Боязнь потерять
это чувство надежды...
И странный порыв
наши души пугает,
а тело горит
и объятий желает...
Но прячется вздох...
Вместо слов только точки...
Разговор – без конца,
Но кончаются строчки...
*********

Роберт Рождественский

* * *

Не убий!—
в полумраке
грошовые свечи горят...
Из глубин
возникают слова
и становятся в ряд.
Если боль
и набухли кровавые кисти рябин,
если бой,—
кто услышит твое:
«Не убий..»?
Мы слышны
только самым ближайшим
друзьям и врагам.
Мы смешны,
если вечность
пытаемся бросить к ногам.
Есть предел
у цветка,
у зари
и у сердца в груди.
Мир людей.
И над каждым библейское:
«Не укради!..»
Мир
дрожит,
будто он искупался
в январской воде...
Надо
жить!
У последней черты.
На последней черте.
Думать всласть.
Колесить, как товарный вагон
И не красть.
Разве что —
У богов.
Огонь.
*******

Е. Ярошевская

* * *
Я ваш ангел-хранитель с кофейною чашкою в пальцах,
Я – смотритель всех утренних снов с бутербродом в руке,
Я секундная стрелка подъёма, я с тактом, как в танцах.
Не божись, не боись девы с нимбом в короткой тоге.
Вы такой! Нету слов, но остались, как прежде, вопросы,
Ваша память вполне сотрясение ветра в мозгах,
Вас ведь надо чуть-чуть по чуть-чуть, вымеряя, как дозы…
Избегаю домашних неврозов я с чашкой в руках.
**********

Балаева Ольга

* * *
Друг познается в беде.
Если случилось горе,
Друга ты ищешь везде.
Друг познается в споре.

Друг познается в споре:
Он уважает твои
Кредо и априори.
Друг познается в любви.

Друг познается в любви,
С другом - вы любите вместе,
С другом - вы пара лавин.
Друг познается в чести.

Друг познается в чести:
Душу чтоб тронуть твою,
Он не прибегнет к лести.
Друг познается в бою.

Друг познается в бою,
Он защитит тебя страстно.
(Честное слово даю!)
Друг познается в счастье.

Друг познается в счастье,
В радости, - как нигде...
Ну и, конечно, знайте:
Друг познается в беде.

попробуй, поживи - чтоб не любя...
когда ни ты не любишь, ни тебя...
когда в чужих глазах - ни огонька,
ни всполоха от крыльев мотылька...
когда твои глаза насквозь пусты -
как ты живешь?
да и живешь ли ты?
восход горит -
поймай искру зари,
и хоть на миг отчаянно замри!
не напрочь же
промерзшая душа -
ну как же можно без любви дышать?

Беридзе Юрий

***

Проходит время: час за часом, день за днём.
Казалось бы, пора забыть былое.
А в памяти лишь дни, где мы вдвоём,
И образ твой, как наважденье ЗЛОЕ.

А жизнь как бесконечный хоровод:
Проходят люди, открывают двери.
И их поступки мало кто поймёт,
Как и мои понять не захотели.

Среди людей, но я один!
Как в той пустыне,путник одинокий.
Оазис впереди возник...
Но это лишь мираж далёкий.

Его прохлады мне не ощутить,
Не то мне уготовано судьбою.
Я должен чашу горькую испить,
Налитую мне до краёв тобою.

(По мотивам "Время не лечит"...Татьяны Лисовенко)

...К восьми часам зима сошла на дождь,
Не вынеся позёмок и метелей.
Ругнулась громом, хныкнула капелью
И слякотность помножила на дрожь.

К восьми часам свихнулся календарь,
И я - посумасшедшел. Лет на двадцать.
Дыханьем грел иззябнувшие пальцы
И материл простудливую хмарь....

Я выучил дворы и пустыри,
Я вызубрил - по ноткам - переулки,
И в цветомузыкальную шкатулку
Со мной "на бис" играли фонари.

...Мы ждали миг. В который ты придёшь.
К восьми часам зима сошла на дождь...


© Илья Бестужев

Поколение X.

Поколение X разбирает фальшивые строки
На заплаты дорог к полуночной нежданной мечте.
И в закрытую дверь тщетно бьются картинные Боги,
Наполняя пространство стремлением к святой суете.

Поколение X...при свечах теоремы эвклида,
Органично вплетается в стену вчерашней судьбы.
И на скорости света под речь безмятежного гида
Изучает себя под прицелом безликой толпы.

Поколение X наполняет небрежностью время
Пробираясь тайком в тишину, к полуночной... звезде
И меняется мир, и неслышно сужается бремя,
До размеров окна в мониторах на той стороне.

Поколение X разбирает фальшивые строки
На заплаты дорог новых вёсен, к нежданной судьбе.
Смотрят вслед... не вошедшие в дверь чуть уставшие Боги,
К поколению... игрек готовясь на новом витке.

(Сергей Махов)

Слышишь - дышит весна, и колышутся в такт занавески,
Вдоль карниза скользит, трепеща, кружевная волна.
Ты являешься мне в серебристом струящемся блеске
Статуэткой египетской в узком проеме окна.

Я тебя узнаю по едва различимым приметам
Ритуального танца в невинном твоем баловстве,
Вертикальным зрачкам, отливающим радужным светом,
Словно капли росы в изумрудно-зеленой листве.

...Легкой тенью танцуя на крыше под звук серенады,
Наклоняешь ко мне заостренные клинья ушей.
Молодой менестрель в ожиданье высокой награды,
Я пою для тебя, никогда не ловившей мышей.

Я пою о тебе - о холеном, смешном, беззаботном,
Серебристом зверьке в паутине скрещенных ветвей;
А хозяйка тебя называет священным животным:
Ей неведомы тайны бесовской натуры твоей.

Ведь наутро ты вновь станешь гордой, надменной, ленивой,
Возвратившись домой и укрывшись от шумного дня.
Подойди не спеша, и хозяйке своей нерадивой
Нежным "мурр" передай благодарный привет от меня.

Анаис

Сердце.

Путь к любимой проделав неблизкий,
Сумасшедший, сорвиголова,
Он ушёл от неё по-английски,
Про себя повторяя слова:

«Ну и пусть. Я найду себе краше».
Так и сталось. Нашёл он... нашёл...
Были Светы, Мариночки, Даши…
Ни одну он из них не прошёл.

Был он с ними и нежен, и весел.
А когда возвращался домой,
Над вином низко голову свесив,
С грустью думал о той дорогой.

Ночь спускалась отмеренным сроком.
Мысли рвали – то «против», то «за»
И катилась вселенским потопом
По щетине скупая слеза.

Годы шли. Становились привычным…
И работа, и дом, и тоска.
Даже, что-то наладилось с личным,
Но, не с той, что была так близка.

Её фото, подобно иконе,
Он хранил в самом дальнем углу,
И тайком от жены на балконе
Целовал сквозь табачную мглу.

На висках осень, выбелив проседь,
Всё тянула его на карниз –
Как хотел он тоску свою сбросить
Жёлтых листьев охапкою вниз.

Но, однажды (так в жизни бывает),
Разменяв, как меняла рубли,
Двадцать лет, - её снова встречает
Где-то там, на задворках судьбы.

Словно бога, он ждал этой встречи
И, казалось, что знал наперёд
Все слова, от которых в беспечном
Её сердце растаял бы лёд.

Он светился от счастья, взлетая
Выше крыш и написанных строк,
Каждый раз SMS отправляя
В пустоту электронных дорог.

В своих письмах она не спешила,
В своих письмах она не звала,
Но, горело в ней всё и бурлило,
От того, что любима была.

Ей казалось, что так не бывает.
«Это всё не со мной» - думал он.
И кружился над ними, не тая,
Сладкий дым, словно, розовый сон.
.....
Я не знаю, что дальше случилось...
Лишь скажу, пока тлеет свеча:
Если сердце, однажды, влюбилось –
Не губите его сгоряча.

(Павел Тесленко)

Господи Боже, стучи к тебе, не стучи,
будто к соседу глухому по коммуналке –
выключи эту попсу, и пускай в ночи
память тасует забытые мелочи:
запахи моря, магнолии в южном парке,

старую сливу в пришкольном пустом саду,
ввысь уходящую, как мировое древо,
вкус деревянно-кислый, милую ерунду…
… Детство гораздо дальше, чем Катманду –
от полнолуния тысячу вёрст налево.

Пусть бы ступни необжитые пляжи жгли,
и, от полдневного зноя спасаясь рьяно,
аки архангелы, мы бы по водам шли
(жизнь словно белый парусник – вся вдали)
прямо к турецкому берегу, от лимана.

Шли по косе песчаной – такой глубины среди,
горя и моря – ровнёхонько по колено,
без пустоты, словно чёрной дыры в груди,
всласть ни потерь не ведая, ни седин,
лето и счастье – вколоты внутривенно.

…Будто глубоководное, кверху всплывёшь во сне
воздух глотнуть – из ушедшего, ниоткуда…
Лунный поток лимонадно-струист, зане
всех невозвратностей высветилось вовне –
насмерть забытое, детское – жизни чудо…

Чулочникова Светлана

Вчера-сегодня.

Вчера… сегодня… тают облака.
Уходит всё, как смысл из подстрочника.
Горит внутри… уже не так легка
сырая суть - душа из шашлыка
нанизана на шампур позвоночника.

А где-то наши мёртвые друзья
пьют ром небесный. Им не слышно выбивки
твоих костяшек..
Нет… тебе - нельзя…
Ещё нельзя:
ни их - любви, ни - выпивки.

Полночи в чате…
Так и проживём.
Какой-то гоблин и какой-то гном
и с ними белоснежка завалящая
на языке бессвязном и ином
молились Одному и об Одном
и было что-то в том - ненастоящее…

Зачем-то в профиль чей-нибудь анфас,
в среде, где сам себя никто не спас,
не попытался даже быть распластанным!!!
/я «три» - не говорю… хотя бы РАЗ!/
Из наших кто..
Актёр и лоботряс…
Крестил детей распятьем пенопластовым.

За окриком – «Не надо!», «Не боюсь!»
ни для кого уже не берегусь,
не прячусь в аритмичное предсердие…
Хотелось бы…
Но даже – не смеюсь.

Базар/вокзал

И королевский гусь

И время «чЕ»
И «Эра Милосердия»

Что в январе шёл дождь, была – беда
/такая мелочь… и не мелочь…/ да
и в совокупном ракурсе движения
всё та же восходящая звезда:
трамвайной драки тех, кто н-и-к-о-г-д-а
не видел настоящего сражения.

И им такой не нравится урок…

Вся эта напряженность за пирог…
Кто не делил возможность эту сирую -
недолго жил.
Но, слышите вы – ВПРОК!

Он всех их убивал…
Как только мог…

Да, Он такой…
Наш старый добрый Бог.

И я Ему за это - аплодирую.

(Елена Аверина)

уснуть бы без всяких видений, тем более, ночь коротка,
но пляшут какие-то тени на белом пятне потолка -
то вроде бы руки раскинут, то вроде сойдутся в кружок,
то вроде бы явит личину какой-то безвестный божок…

ну, знаки… да ясно, что знаки… но смысла понять не дано –
зачем выплывают из мрака и порознь, и все заодно…
лишая и сна и покоя, верша непонятный обряд…
и что ж говорят-то такое? и с тем ли они говорят?

промаюсь до утренней зорьки и выйду в заснеженный сад…
как горько, подумаю, горько, как все невпопад, невпопад…
ведь важное что-то хотели сказать, только что – не пойму…
похоже, что в самом-то деле – сказали, да вот – не тому…

Юрий Беридзе

В уют и пыль привычных комнат
Через чердачное окошко
Вернулись колченогий пес
И старая потрепанная кошка.
Как им живется?
Сытно и тепло.
Пес гордо носит косточку хозяйке,
Дом стережет, по ветру держит нос...
И, в общем то, не отличить от лайки
Рычанье грозное из-за входных дверей.
Он верно служит.
Кошке же моей
Весь дом принадлежит.
Она себя сама хозяйкой мнит.
И милостиво почесать за ушком
Она, пожалуй, разрешит.
Бывает, когти выпуская,
Покажет кто она такая,
Коль кто обидеть норовит!
А было время, там, на крыше,
Возле чердачного окна,
Они смотрели, как над ними
Восходит полная луна.
Как город яркими огнями
Поспорить с небом был готов,
К себе маня и зазывая
Гулящих кошек, беглых псов...
Она лакала валерьянку
И он бывал порой нетрезв,
Не понимая, как случилось,
Что он на крышу эту влез?
Спина к спине - глядят на звезды.
И долгий разговор ведут,
Что все серьезно - не серьезно...
И так прекрасен вечер тут.
Бывало иногда летали
Над городом, не высоко.
И с полуслова понимали
Тоску, тревоги и печали,
Но их на крыше оставляли,
Паря свободно и легко.
Ты скажешь мне:"Что за безумства-
Собака с кошкою летят?
Пес не забудет мясо в плошке,
А кошка брошенных котят!"
Ты прав.
В чердачное окошко
Вернулись в комнаты свои
Усталый пес, больная кошка.
Прощайте, звезды и огни.

Но только голос твой услышу
И тянет все равно на крышу!

© Юлия Алексеева