ICQ

Просто привожу History:


XXXXXXXXX (20:36:03 9/01/2007)
Приветик

Демон® (20:37:14 9/01/2007)
Здорова.

Бродяга (20:37:35 9/01/2007)
Как оно ничего?

Демон® (20:38:07 9/01/2007)
А по делу?

Бродяга (20:38:27 9/01/2007)
По какому?

Демон® (20:38:57 9/01/2007)
Как говорят кто ты и счем пожаловал.

Бродяга (20:40:18 9/01/2007)
Я Миша и хочу просто поболтать

Демон® (20:40:44 9/01/2007)
После трёх ночи. Ок?

Бродяга (20:41:17 9/01/2007)
*THUMBS UP*


Бродяга (15:20:35 10/01/2007)
Привет

Демон® (15:21:07 10/01/2007)
Здорова.

Бродяга (15:23:30 10/01/2007)
Куда вчера пропала?

Демон® (15:24:23 10/01/2007)
Странный вопрос.
Пропала?

Бродяга (15:24:45 10/01/2007)
Ну да!

Демон® (15:24:53 10/01/2007)
Ты хоть инфу пользователя смотришь? Ламер!!!

Бродяга (15:25:59 10/01/2007)
Нет

Бродяга (15:26:19 10/01/2007)
Ещё и обзываешься!

Демон® (15:27:26 10/01/2007)
Констатирую факт...

Бродяга (15:28:27 10/01/2007)
Какой факт енто ерунда!!!

Демон® (15:28:51 10/01/2007)
Ну пол посмотри.

Бродяга (15:29:59 10/01/2007)
УПСсссс

Демон® (15:30:11 10/01/2007)
А дуля ты хумал...

Бродяга (15:30:20 10/01/2007)
Поисковик супер

Бродяга (15:30:37 10/01/2007)
Сам в шоке

Демон® (15:31:09 10/01/2007)
Ладно. Не обижаюсь.

Бродяга (15:31:44 10/01/2007)
Всего доброго!!!

Демон® (15:31:51 10/01/2007)
давай.

Бродяга (15:31:54 10/01/2007)
Больше не потревожу

Это было лет семь назад. Возвращаюсь в 1.30 ночи домой с какого-то
дня рождения. Пьяный хорошо, но идти могу. Ну, вышел из метро, потом
двориками, закоулками, на финишную прямую, вон и родимый домик, дверка
в подъездик, и всего метров 60 осталось. Иду, мечтаю - дома пивко
в холодильнике, а навстречу машинка с синей полосой и с буквами ПГ.
Она по своим делам, а я к домику родному. Но то ли шел я не так, то ли
у орлов в машине что-то сработало, только слышу скрип тормозов, свист
и "А ну ты, поди сюда!". Честно сказать, я не люблю такого обращения
(где здрасьте, где пожалуйста?) и иду спокойно дальше. Домик вот он.
Ну, естественно, догоняют. Кто такой, куда и зачем, документы, и что
в сумке несешь. Я упрямлюсь: а поздороваться, а представиться, а на
каком основании и т.д. Около минуты препираемся, потом мне это надоедает
(а я очень хочу домой, там пиво) и вклеиваю ноги по полной программе.
Сзади крики - "Стой! Стрелять буду!" Один за мной бежит, второй задним
ходом на авто догоняет. И тут я соображаю, что вбежать в подъезд я
не успею. Дело в том, что там две двери и обе прикрыты, а я при всей
этой суматохе успеваю открыть только одну. Ну что делать, добегаю до
подъезда, открываю первую дверь (на себя), разворачиваюсь на 180 лицом
к тому кто за мной и тихо говорю - "Стоп! Я в домике и больше не играю!"
Верьте, не верьте, СРАБОТАЛО! Клиент останавливается и смотрить на меня
обалдевшим взглядом.
Тут подъезжает авто со вторым клиентом, он выскакивает, смотрит как мы
стоим друг напротив друга, ничего не понимает, спрашивает - "В чем дело?"
Тот, который за мной бежал, как-то так задумчиво отвечает - "Да ни в чем,
он больше не играет. Он в домике". - "А, ну тогда все в порядке, поехали".
Ребята садятся в машину и уезжают. Ну а я, обалдевший от такой концовки,
наверно не меньше их, медленно поднялся к себе в квартиру и попил честно
заработанную бутылочку холодного пивка.

Добавлено:
Цыпль - сын Дебря.
-------
Москва. Год то ли 83, то ли 84. Генсеки меняются, как в калейдоскопе,
но в преподавании всяких марксистско-ленинских наук пока никаких изменений.
Все, кто учился в институтах или университетах в те времена, прекрасно
помнят, что конспекты "первоисточников" были неотъемлемой частью
студенческой жизни. Никто, кажется, из преподавателей уже не верил, что
студентов удастся заставить читать труды основоположников, но конспекты,
вещь сугубо материальную, требовали от каждого и тщательно проверяли,
нет ли подлогов, замены обложки с фамилией, сличали почерк в конспекте и
в рабочей тетради, расписывались на каждой странице конспекта и т. п.
Большинство из нас с этим фактом смирялось и тупо, но добросовестно
перекатывало конспекты друг у друга. Смысл текста сохранялся в голове
максимум до конца написания строки, на переписывание уходило несколько
часов в семестр, но это был самый дешевый и надежный способ отбыть
номер. Но были и такие, кто откладывал переписывание на последний
момент - не проскочу, мол, тогда и сяду переписывать.
Есть у меня друг детства и тезка, Лешка, человек редкого остроумия,
острого ума, обаятельный как черт и страшный лентяй (был тогда, по
крайней мере, - сейчас мы живем в разных странах и редко видимся). Всю
школу мы проучились (и провеселились) вместе, а в институты пошли разные
- я в МАДИ, а он в МАИ. А зверели там, в Авиационном преподы научно-
коммунистические, как я понимаю, еще хуже, чем в нашем Автодорожном. И
вот однажды, звонит мне мой друг и говорит: "Дай конспекты, завтра
экзамен". Программа, как понимаете, по этому делу во всех институтах
одинаковая, так что конспекты - те же самые. "Да приезжай, - говорю, - и бери
хоть все." Ну, он приехал, конспекты взял, обложки на тетрадях, естественно
поменял, назавтра на экзамене подает их преподу. Тот берет стопку из 5-6
тетрадей, кладет перед собой на стол и начинает очень тщательно их
просматривать, перелистывая по одной странице. Леха терпеливо ждет, с
интересом разглядывая страницы конспекта вместе с преподом - оба они
видят содержимое этих тетрадей в первый раз в жизни. Примерно в середине
третьей тетради препод вдруг резко останавливается и разглядывает страницу:
очередной конспект кончается выше половины листа, а на оставшемся месте -
рисунок. Вполне пристойный, не надейтесь, но странного, мягко говоря
содержания. Нарисована довольно большая птица курицеобразного вида
(рисовальщик из меня никудышный, но то, что это птица - понятно) с
открытым клювом, и из этого клюва, как в комиксах, такое облачко и в нем
написано: "Я - Дебрь!". Препод слегка фигеет, смотрит искоса на Лешку - тот
невозмутим, как египетский сфинкс. Ничего пока не говоря, препод
переворачивает еще одну страницу. Здесь конспект идет уже до половины
страницы, но нарисована точно такая же птица, правда поменьше, и у этой
птицы из клюва слова: "Я - Цыпль, сын Дебря!". Терпение препода кончается,
он резко поворачивется к Лешке и в раздражении кричит: "Это что!!!??? Что
это такое, я Вас спрашиваю!!!!???" И вот мой Леха поднимает свои ясные
голубые глаза от тетради, смотрит прямо в лицо преподу, и очень тихо, и
очень медленно, не мигая, без тени улыбки (представляю, чего это ему
стоило), своим низким сексуальным басом, но тоном, каким ребенку
объясняют азбучные истины, говорит: "ЭТО ЦЫПЛЬ, СЫН ДЕБРЯ!".
Еще несколько секунд они смотрели друг на друга, после чего препод
улыбнулся, взял зачетку и поставил требуемую отметку, какую - не знаю, но
большего Лешке не было нужно. Когда он приехал ко мне вернуть
конспекты, то первым делом, прямо с порога с укоризной сказал:
"Предупреждать же надо!" и рассказал мне всю эту историю. Самое трудное
было, по его словам не заржать над этими картинками прямо там на
экзамене - ведь этим самым он выдал бы, что сам видит их впервые. Но все,
как говорится, обошлось...

Ета история произошла слава богу не со мной

Млин так неудачно уронил телефон Siemens SL150 в сортир на даче сортир типа очко с выгребной ямой в доме. Просто отвисаем у друга на даче и тут такая неприятность млин. А еще должна звонить бабушка моего друга как с ней теперь разговаривать то
10.30 После первых манипуляций с леской с петлей удавкой он только
погрузился на несколько см в г....
10.35 посовещавшись решили пока нетрогать а то уйдет на дно и все пипец...
10.44 позвонили на тел работает вроде... даже звонит только как то глухо
но оно и понятно в принципе почему...
10.50 решили больше не звонить т. к. виброзвонок включен уйдет на дно
думаем.
11.00 позвонила бабушка (сработало автоподнятие трубки) поговорили она
сказала что нас плохо слышно и что она перезвонит, мы сказали что ее
тоже плохо слышно, эта дура положила трубку
11.05 опять звонила и кореш проорал в очко что бы она больше не звонила
а то телефон утонет эта дура нифига непоняла и опять положила трубку.
11.10 ждем звонка опять
11.15 приехал брат, пошол в сортир, ждем
11.17 звонок и крик из сортира, пришлось все рассказать..
11.35 брат пришел в себя и пошел в туалет на улицу
11.40 опять по ходу звонила бабушка, ничего не слышно, глубоко ушел
видимо
12.00 нашли магнит, попробуем поднять с его помощью
12.30 все пробовали неполучилось
12.45 пробовали звонить и по звонку определить местоположение
не вышло, резонанс
13.00 брат сказал что он мог отплыть в сторону зацепившись за г...
13.02 решили опустить фанарик на леске и посветить..
13.05 я чихнул а кореш уронил фонарик
13.07 мы все ***** оказывается (так сказал брат)
13.10 я сказал что он тоже **** так как корпус пластмассовый а про
магнит это его идея...
13.12 мы все равно *****...
13.15 пьем чай думаем как достать
13.20 кто то звонил, долго
13.22 думаем по звуку он уже глубоко млин что делать?
13.25 нашли ковшик с дырками, думаем как приспособить...
13.30 тянули жребий кому там черпать
13.30 пронесло....
13.32 полез брат
13.35 конструкция аналогично рыбацкому черпаку
13.40 много мата
13.45 курим, кто то звонил, живучий зараза
13.55 брат подчерпнул что то светящееся
13.58 фонарик жив но не горит, включать никто не решился
14.00 опять звонит
14.02 брат подсек, орали будто щуку вытягивал...
14.05 мы опять *****, уронил
14.07 ушел неглубоко
14.10 достал вроде его, но опознать что это нельзя
14.11 трогать не решились
14.15 курим
14.30 решили помыть
14.35 воняет просто ужас, вынесли на улицу
14.38 в коридоре пока обувались положили напол сачок
14.40 мы опять *****, потому что убираться мне
14.45 вынесли на улицу, достать пока не решаемся все еще воняет
14.50 кто то звонил, трубку не подняли неохота
14.50 сработал автоответ поговорили с бабушкой
15.10 говорим по очереди с бабушкой
15.20 сказали про телефон
15.21 она сказала что мы все *****
15.23 курим ,обидно
15.25 решили просто облить из чайника водой теплой
15.27 поставили погреться чайник
15.30 пока грелся чайник ЭТО похоже замерзает
15.32 решили лить (я курю)
15.35 облили показался телефон, еще работает...
15.40 отнес в ванну отмываю, отвратительно воняет
15.42 пришла подруга моего кореша
15.45 рассказали про телефон
15.46 подруга ржет как лошадь
15.50 показал ей телефон из рук
15.51 побежала блевать в сортир
15.53 бежит обратно мы там забыли убрать фонарик
15.55 мы все опять *****, теперь с ее слов, уже не смеется
16.00 курим

Добавлено:
История о политическом рукоделии.
Сразу после института мне посчастливилось работать в одной сугубо
закрытой конторе в отделе, занимавшемся генерацией идей о том, каким еще
способом максимально эффективно укокошить побольше народу.
Как и во всяком собрании неординарных личностей, были у нас и свои чудаки
с очень большим и своеобразным чувством юмора.
Наш отдел имел на ближнем полигоне свою лабораторию, где кое-какие
научно-фантастические идеи превращались помаленьку в металл и
электронные платы. Естественно, такое сборище «шибко умных» в одном месте
постоянно привлекало внимание высокосидящих и примерно раз в месяц нас
посещала очередная группа людей в лампасах или дорогих костюмах с
большой свитой. И вот очередное явление: группа во главе с седым
генералом от артиллерии. Все посмотрели, кое-что поняли, еще больше не
поняли. Наш шеф, естественно, сопровождает всю эту кодлу лично. Ровно в
полдень на стене оживают старинные ходики, неизменно поддерживаемые в
рабочем состоянии нашим умельцем Витей.
А ходики эти, надо отметить, очень были замечательные. Весь циферблат
расписан колосьями, колхозниками и тракторами. Даже кукушка не просто
так кукует, а выскакивает из окошка трактора. Поэтому Витя при каждом
ремонте часиков ворчал, что, мол, не могли, идиоты, чего-нибудь
поинтереснее в часы посадить.
Итак, из часиков доносится кукование, а шеф глядя на часы с каждым
«куком» бледнеет на глазах. Генерал, мельком глянув на часы, буркнул:
«Надо же, какие патриотические часики! » и покинул лабораторию со всей
свитой.
Потом шеф вернулся один и понеслось! Ни до, ни после я не видел шефа в
такой ярости.
Оказывается, Витя-таки внес веселую струю в старинный раритет. Для этого
он отфигачил голову от маленького бюстика вождю и теперь Владимир Ильич
в кепке каждый час высовывался из кабины трактора и весело кричал
«Ку-ку! ».
Начальственный конвульсиум не привел к кровопролитию. Изничтожены были
только не в чем не повинные ходики.
P.S. До сих пор не знаю, что нас спасло: то ли генерал был
подслеповатый, то ли вождя в кабине принял за патриотическую идею,
одобренную лично товарищем Сусловым.

Незнаю покажеться ли вам это смешным но весь класс ржал
В общем седня-первый день третьей четверти. Я учюсь в 11 кл. спец. школы. 3урок- Биология ведет Директор
Отдельно про нее. Женщина этак 55+ немаленьких форм и немного придурковатая, цепляется ни с того ни с чего. В общем мы ее не особо любим
Сидим тема-эры ну там мезозойская, архейская и т.д. и т.п.
Разговор она:
-Вот видите ребята все развивается эволюционирует вот даже вы по сравнению с нами, вы не так развиты физически как были мы, но зато ваш мозг развит лучше на порядок лучше нашего, мы были глупы.........
Весь клас ожидает что же она ляпнет...........
-Спроси сейчас у любого семиклассника половое размножение он расскажет от начала до конца, у них это в программе есть, да что там семиклассник любой малыш расскажет, а этой темы у нас даже в 11ом классе не было.............Нам говорили что детей ветром надувает.........и мы верили........
Класс ржет нипадецки........... далее монолог
-Вот когда я была немного моложе вас я боялась ходить в туалет во дворе(ну знаете которые бывают в деревнях)..
Класс не в понятках.... при чем тут это
-боялась что во время действия в туалете мне ребенка надует........
класс медленно но верно сползает под парты

P.S. Неужто все так и было?

Я был счастлив! Я встречался с подругой целый год и мы решили пожениться. Родители помогали нам, друзья нас поддерживали. А подруга? Подруга была просто сказка! Единственная вещь, которая меня смущала - это ее младшая сестра. Ей было 20 лет, и она надевала мини-юбки и обтягивающие маечки с большими вырезами. Она всегда нагибалась, когда была возле меня, и демонстрировала свои прелести. Я уверен, что это была не случайность, так как она не делала такого больше ни перед кем. В один прекрасный день ее сестра позвонила мне и попросила, чтоб я пришел и посмотрел на свадебные приглашения. Когда я пришел, она была одна. Она мне сказала, что скоро я буду женат, но у нее есть чувства и желания ко мне, которые она не в силах преодолеть. Она сказала, что хочет заняться любовью со мной только один раз, перед тем как я женюсь. Я был ужасно удивлен и не знал, что ответить. Она сказала: "Я поднимаюсь наверх, а ты, если хочешь, просто поднимись ко мне и возьми меня..." Я был шокирован. Я застыл в удивлении, пока она поднималась по ступенькам. Когда она поднялась наверх, она сняла трусики и кинула их мне. Я постоял немного, потом развернулся и направился напрямик к входной двери. Открыл дверь, вышел из дома и направился к своей машине. Мой будущий тесть стоял на улице, со слезами на глазах он меня обнял и сказал: "Мы очень рады, что ты прошел наш маленький тестик. Теперь мы точно знаем, что нет более подходящего мужчины для нашей старшей дочери! Добро пожаловать в нашу семью!"
Мораль: всегда оставляй презервативы в машине...
Автор: неизвестен.

Как-то на лекции задергался почему-то у меня глаз... Поделился этим с соседом со словами: "что-то у меня глаз дергается"... Он спрашивает: "Шоколадный?"... =)

Потом в компании, в которой присутствовала "полная" блондинка рассказал эту историю... Смеялись все, кроме нее... Она же на полном серьезе спросила меня: "У тебя, что -- глаза карие?" =)

В студенчестве я снимал квартиру в Кемерово. Родители мои в деревне держали всевозможную живность и время от времени подкидывали мне какой-никакой провизии, чтобы чадо с голодухи не померло.
Как-то в конце осени после очередной поездки на историческую родину матушка,провожая меня в город говорит:" Скоро будем свиней колоть, я как заколем пришлю тебе телеграмму, чтобы ты за свежининкой приезжал."
Ну ладно... Недельки через две сижу дома, чай пью с однокашниками. Звонок. Открываю дверь -стоит почтальонша(дебелая такая тётя Мотя)и перепуганно-таинственным голосом сообщает мне:"Вам телеграмма...распишитесь." Я расписался. Она стоит, не уходит.
-Что-то ещё?-спрашиваю
-Да нет -отвечает.
Ну нет так нет. Закрываю дверь,читаю:"ЗАРЕЗАЛИ СЕДЬМОГО. ПРИЕЗЖАЙ.МАМА." Друзья, когда прочитали, выпали в осадок

Сегодня произошло.
Преамбула.У нас есть старая компания из 3 человек, которой мы ходим где не попадя. И по воле случая один из нас не пьёт в силу болезни с печенью, второй зарёкся совсем пить ну а мне одному пить при двух непьющих как-то совсем не с руки. Вобщем ксли мы пьём то только натуральный сок.
Амбула. Вечер. Решили мы сегодня вечерком отметить сдачу очередного экзамена, и поэтому поводу купили два литра натурального сока, два батон и три стаканчика. Сели в одной, из недавно построеных, беседке. Разлили по стакан, сидим наслаждаемся. Я раздаю батон и шутливо так говорю:"Вот представте шас менты подойдут и давай вырытывать что мы пьём". Посмеялись, пьём. И тут я замечаю что к нам и вправду идут два милиционера и идут так неспеша, предвкушая наверное расправу над нами. Но я, как и остальные двое моих друзей, совершенно игнорируя их приближение, раздаю ломти батона. Вот наконец они подходят (я в тот момент даже пожалел что не включил диктофин а лучше камеру) и г лаза одного из них немного увиличиваются. И один из них (М) начинает разговор.
М - что, сок пьём?
Мы - да.
М - ваши документики.
Мы, протягивая зачётки - вот, пожалуйста.
М - где живёте?
Мы - рядом в этом доме.
По ходу разговора другой заглянул в наш пакет и глаза его действительно начинают всё больше увеличиваться, и это видно даже в полумраке. Ничего не найдя он начинат заглядывать под стол и смотрит даже в соседнюю урну. Потом многозначительно смотрит на другого, ждя от него хоть какого-то обьяснения того что сдесь происходит.
М - что экзамены отмечаете?
Мы - да, вот сдали.
М - ну до свиданья.
И начинают так же медленно удаляться. Мы сидим и как только они начинают уходить за поворот просто падаем. Мне даже их жалко стало. Но как оказалось это был не конец.
Мы допив сок отправились в магазин за шоколадкой (я любитель этого явства). Купив оную, мы выходим из магазина и начинаем её есть потихоньку. И чтобы вы думал и - нам на встречу опять те же самые два мента. Тут они то ли нас не узнали, то ли решили что мы всё таки выпили, подходят снова к нам.
Их ГЛАЗА надо было видеть!!! Таких жутко испуганных и удивлённых ментов я не видел в жизни! Они очень долго стояли и смотрели то на нас, то на шиколадку, то друг на дружку. На их лице значилось одно - НАРОД ПЕРЕСТАЛ ПИТЬ! КАК ДАЛЬШЕ ЖИТЬ ТО?!
И отходя один из произносит:"Ну его нафиг, Санёк, этот район. Если мне начнут попадатся девочки в бантиках вместо наркоманов по вечерам, я сам сопьюсь". Нужно ли рассказывать как крутило нас. Мы даже подумывали а не встретить ли их ещё разок с чупа-чупсами и в галстуках.

Теория и практика относительности или пиво, расстояние и время.

Было это в ту пору, когда бренд "Афанасий" был еще просто "Тверь-пиво", что, однако, не мешало им варить замечательное пиво. Особенно нравилось свежайшее разливное, его круглые сутки можно было купить в палатке прямо у проходной завода. Так вот, как-то захотели мы (я, мой товарищ и его сестра) попить пивка - день был выходной, солнечный, да и настроение располагало. Однако до пивзавода пилить было прилично. Поэтому мы решили махнуть туда на мопеде моего друга. Взяли 5-литровую канистру, спустили мопед с третьего (!) этажа, ну и вперед - за пивом! Я решил засечь, как долго мы проездим. И вот, когда мы уже затаскивали мопед обратно на третий этаж - я посмотрел на часы - 31 минута. Ок. Разложили столик. Достали бокалы. Сели. Хм, вроде, только сели - а пиво уже того, все… (( Не порядок. Ну что ж, надо повторить. Сказано - сделано. Опять тем же макаром! И вот, когда мы ввалились в прихожую с запотевшей, аппетитно булькающей всеми пятью литрами канистрой и все с тем же мопедом (который, кстати, как бут-то и легче стал) - я опять посмотрел на часы - 24 минуты!!! Ого! Сидим смакуем. На душе - просто песня! На столе - натюрморт такой, что сам себе завидуешь: копченая щучка, сухарики, сырок и ПИВО!!! Но, все хорошее когда нибудь кончается. Но как с этим могу мириться три осоловевших философа? Никак! Все в наших руках! Вперед! Шоу маст го он!!! Смутно я помню этот рейс. Помню только эпизод, когда трамвай обгоняли… по встречным путям. А с лестницы мопед, по-моему, вообще сам спустился… Как, впрочем, и поднялся потом… Смотрю на часы - 19 минут!!!!! ОГО-ГО! По воздуху, что ли летели? Хорошо! Щука кончилась? Ну и ладно - сухариков пожарим! Подгорели? А и ччерт с ними - подлей еще! КРАСОТА! Упс - кончилось! Блин, куда же оно все девается? Хотя - знаю. Уже раз двадцать бегал. Поедем еще? Давай собираться! А че сестра спит? Опа, предки с дачи приехали… Да-a, не поедем… . Э, да ты тоже спишь! Ну ладно, тогда я домой… Классно посидели. Пока!… Домой я добрался в полусознательном состоянии. А на следующий день мы рассуждали об относительности времени и расстояния, ибо преодолеть весть вчерашний маршрут за 19 минут на мопеде не удавалось никому ни до, ни после…

Заранее прошу прощения за большое количество букв и вероятно где-то пропущеный мной мат, но очень рекомендую осилить

про студентов

*Пролог

Однажды где-то в начале 90-х в стране моей студенческой юности на-стало Первое мая. Но не то Первое мая, к которому привыкли вы – день труда и мира с красными гвоздиками и дешёвым портвейном. У прогрессивной московской молодёжи моей юности Первое мая ассоцииро-валось в первую струю с днём рождения замечательного и весёлого парня, патологически неординарного человека, моего лучшего друга –
Шурика, на тот момент студента второго курса МГИМО.
Тут, пожалуй, необходимо лирично отступить от непосредственного сухого изложения событий. Цветастую неординарность Шурика надо бы не менее пёстро проиллюстрировать.

Иллюстрация №1:

После внезапного исчезновения из дома на двое суток Саша, в ту пору десятиклассник, наконец звонит маме. Происходит следующий диалог:
– Мама, это я, ваш сын Александр.
– Саша! Я тебя убью! Где ты был??
– Мам, извини. Я просто пошёл проводить девушку с дискотеки и за-держался. – Саша! Половая жизнь в твоём возрасте, безусловно, необхо-дима, но ты ведь не станешь отрицать тот факт, что ровно за сто лет до твоего рождения твой тёзка Александер Грейам Белл изобрёл телефон и это изобретение до сих пор активно используется для передачи инфор-мации на расстоянии? Позвонить ты мог, так тебя растак?
– Ну, дело в том, что я не сразу разобрался, как отсюда позвонить. Мам, я собственно что тебя хотел попросить – ты не могла бы сделать не-большой денежный перевод в Ростов-на-Дону? Я как раз там. В смысле тут. И хотелось бы назад, домой, в Москву попасть всё-таки. Ну, так получилось – не мог же я не проводить девушку.
– Саша, у меня устойчивое подозрение, что мы с твоим отцом вырастили идиота.

Иллюстрация №2:

На военной кафедре Шурику сделали замечание касательно длины его волос и неаккуратно повязанного галстука. На следующий день на ка-федру вошёл маршем абсолютно лысый Шурик. Военрук хотел было похвалить его за радение, но что-то его остановило. Возможно, тот факт, что наш герой был одет в арендованную у приятеля-энтузиаста гусар-скую форму образца 1812 года.
Впрочем, иллюстрировать эту «»многогранёную»» личность можно бесконечно.
Так вот. Мало того, что Шурик сам по себе был человеком уникальным во всех проявлениях своей бьющей через край (и всё больше по головам окружающих) энергетики, так и друзья у него все были типа меня – алкоголики (студенты то бишь). И Шурик прекрасно осознавал, что раз поздравлять его придут семь в разной степени буйных студентов (алка-шей то бишь), то вариант отмечания в квартире отпадал сразу. И вот тут-то и пришла ему непосредственно в голову щастливая мысль отметить ДР за пределами МКАДа, дабы сократить количество потенциальных жертв и разрушений (боже, как он ошибался!). Пару месяцев назад он слышал краем уха о том, как несколько ребят с курса постарше ездили в некий дом отдыха со звучным названием «Клязьма» и остались весьма довольны кудряво проведённым временем. То, что под этим разумелось, ему было неизвестно, но он догадывался, что пьют на всех курсах при-мерно одинаково. Идея состояла в том, чтобы рвануть в субботу в ДО, зажечь на берегу одноимённой с ДО реки, а ближе к утру потерять соз-нание в предварительно снятых номерах. У приглашённой алкашни идея нареканий не вызвала. Более того, она вызвала нездоровый ажиотаж и слюноотделение (на свежем воздухе-то водочка проскальзывает изящ-нее). Итак, всё предвещало праздник.

Глава 1 (ознакомительная): Явление Грибоффа

Пожалуй, стоит на пару рюмок остановится на процессе сборов перед поездкой. Приглашены были семеро: Оом, Паша, Толик, Йурра (студен-ты первого курса ИнЯза), а также Пятибратор, Женич и Грибофф (сту-денты второго курса МГИМО). Все друг друга прекрасно знали за ис-ключением персонажа под ником Грибофф, которого хорошо знал толь-ко Шурик.
Надо сказать, что не все заинтересованные стороны подошли к ДР в достойном праздника состоянии. Шестеро из участников мероприНятия были поначалу совершенно свинским образом трезвы и выспамшись. Однако праздничность обстановки была чудесным образом спасена фееричным появлением этого самого Грибоффа. Дело было так.
Шестёрка основы томилась посередь платформы метро в ожидании, когда уже нальют, и разминалась 9-ой Балтикой. Вскоре из метровагона выскочил и без выпивки вечно весёлый и заводной именинник. На нём были вычищенные до блеска дорогущие ботинки, не менее дорогие бархатистые джинсы Труссарди, отутюженная белая рубашка и новень-кая кожаная куртка поверх – Саша собрался на природу. В одной руке у него было огромное ведро, полное кровавых куриных окорочков, в дру-гой –спортивная сумка с двадцатью бутылками водки – Саша к природе подготовился.
Подошедши к ожидающим, он задорно молвил:
– Асиёко сиё*, друзья мои! Я смотрю все в сборе. Великолепно, ёх-хо-хо! – иногда Саша напоминал Доктора Ливси из мультика.
– Не, не все. Грибоффа нету.
– Что это вы такое говорите? Аааа, разыгрываете? Вот же он, свет очей моих, мин херц!
Ребята обернулись и обнаружили на соседней скамейке распластанное тело, верхняя часть которого была заботливо прикрыта относительно свежей газетой «Frankfurter Allgemeiner». Из-под газеты раздавалось мирное, безотносительно несвежее похрапывание.
Грибофф пил четвёртый день. Эту ночь он провёл в близлежащем кафе «Звёздочка» за (под) одним столом с сотрудниками нигерийского спец-наза, прибывшими в Москву для совершения тренировочных прыжков с парашютом и без. На третьей бутылке Грибофф всё-таки убедил чёрных, как Мукунка, пацанов в малиновых беретах в необходимости участия его друга Шурика в прыжках. Это был его подарок Саше на ДР. (Спустя две недели с аэродрома в Тушино поднимется вертолёт с пятью иссиня-чёрными нигерийцами и иссиня-щастливым Шуриком на борту. Но это уже совсем другая история.)
Шурик подошёл к скамейке и, нагнувшись над газетой, изучил заголовки первой полосы. Удовлетворившись и проникшись прочитанным, – хотя вторым его языком был в отличие от Грибоффа не немецкий, а испан-ский, – заорал он, тем не менее, над телом, аки Геббельс на трибуне:
– Дойчланд юбер аллес, мон коросон! Дарф ищ мит иннен танцен**? – Яволь, майн фюрер! – мгновенно отреагировало тело из-под газеты, – Музыку! Ун пассито байланте, Мария!*** Белый танец!
Грибофф плавным движением отбросил газету, Шурик оторвал его бренные чресла и остальную требуху от скамьи (Грибофф Павел Алек-сандрович, метр восемьдесят девять, сто четыре килограмма) и они за-кружились по платформе в танце – это был гибрид танго, вальса и ниж-него хип-хопа. Во время танца никто не пострадал.
Таким образом, все были в сборе, и дружная компания, разлепив тан-цующих, направилась к маршрутке, что должна была доставить их в номера.

* – вьетнамское приветствие
** – (нем.) Можно вас пригласить на танец?
*** – (исп.) А ну-ка, шажок в сторону, Мария!(с)Рикки Мартин

Глава 2 (дорожная): Грибофф и девушки

В маршрутке солировал Грибофф. Обособленно сидя рядом с водителем, он постоянно обращался к остальным через головы двух случайных попутчиц – вполне благочестивых на вид (то есть вид их благ был в чести у наших героев) девиц половосозрелого возраста – с умилитель-ными высказываниями следующего недержания:

– Сань, а скока водки? Двадцать? Куда смотрела твоя мама?? Ей что наплевать на твоё здоровье? Нам же не хватит на опохмел!
– А блевательные пакетики взяли? Нет? Саш, ну ты же знаешь, как я не люблю прочищать сантехнические узлы на утро! Вот помнишь, как мы Блэк Лэйбл просроченными пельменями закусывали? А вот я тебе щас напомню наши полёты на радужных струях!. (И напомнил. В подробно-стях.)
– Ну я и грю этому нигерийцу, мол, вот ты хоть андерстэнд чёрной своей башкой, в чём первопричина расовой неприязни? А в том, что у вас, негров, член больше, а у нас, белых – мозг! Вот и завидуем друг другу. А ведь последние статистические данные по чёрный членам… (Далее он развил тему.)
Сии лиричные сентенции приводили дам в нервенный трепет и заставля-ли их ещё недавно румяные лица сменять светофороподобным образом цвета самых эксклюзивных оттенков. Что касается добро-молодцев, то они, сперва было собравшись проявить здоровый интерес к юным ко-коткам, с лёгким разочарованием осознали, что теперь им ничего не светит и направили весь свой интерес на остатки Балтики. Особенно расстроился Оом – одна из девушек ему весьма приглянулась. Тогда он ещё не подозревал, что это не последняя их встреча в ближайшие сутки (а лучше бы последняя!).
Кульминацией выступления Грибоффа, явилась следующая экстремаль-ная фраза, надолго ставшая эталоном тематики разговора при дамочках:
– Блин, я уже четыре дня душ не принимал. У меня уже даже волосы в ж... слиплись. И если бы я щас принялся серить, то всё г... разреза-лось бы напополам.
Тут уж нещастные девушки не выдержали и выразили вполне легитим-ное возмущение.
На что тут же получили в ответ от сабжа:
– Милые мои, женщины, подобная слабо мотивированная агрессия с вашей стороны вполне объяснима. Отсутствие регулярной половой жизни и плохая экология способны заставить нервничать кого угодно. В этой связи предлагаю сперва поправить экологию – у нас тут есть с собой чем продезинфицировать, после чего погрязнем в радостях орально-го секса. Как вы на это смотрите, расписные? Нет, позвольте, никакой я не козёл, просто я непосредственен, а вы зашорены. Не спешите распи-нать человека моралью, ибо что такое мораль, как ни лицемерная услов-ность большинства, враждебная всему истинно искреннему в полный голос лишь при свете дня, но без зазрений попираемая чуть только стем-неет и речь поведётся шёпотом...

Сей дивный эксцентрично-философический монолог продолжался и развивался Грибоффом вплоть до момента ретирования измученных демагогией дамочек из маршрутки. Во след им разочарованным бархат-ным баритоном прозвучало сакраментальное:
– Куда ж вы, б...и, я не кончил! – Грибофф не чурался резких смен стиля…

Глава 3 (процедурная): Заселение

Долго ли, коротко ли – добрались-таки до номеров и в бодром располо-жении духа (благо пивом накачались уже изрядно) приступили к проце-дуре заселения.
Ознакомившись с вариантами предлагаемых апартаментов, ребятушки решили взять два роскошных двухместных номера с удобствами в кори-доре (то бишь по четвертинке номера на брата и одним гальюном на всех), расположенных в дальнем конце самого незаселённого корпуса:
– Песни петь будем. Красивые, громкие, – с добродушной улыбкой по-яснил Шурик столь отшельнический выбор на ресепшине.
– Только хороводы не водите, – отреагировала работница ресепшина, – за порчу имущества взимаем штрафы.
– А почём стоит окно разбить? – тут же осведомился Грибофф, – Видите ли, я страдаю метеоризмом и мне по ночам бывает душно, а встать с кровати я не всегда бываю в силах...
– Коллега шутит, – продолжая жизнерадостно улыбаться, прервал друга Шурик и уверенным жестом протянул свой и Оом»ов паспорта в залог. Оом печально проводил свой паспорт взглядом, ещё печальнее посмот-рел на Грибоффа, открывающего очередную Балтику глазной впадиной, и стал прикидывать, скока у него денег на выкуп паспорта.
Заселение в номера прошло стремительно и равнодушно. Все побросали лишние вещи и тут же рванули на природу, манящую весенними арома-тами вино-водочной продукции.
Быстренько добежали до речки, расположились у кострища, запалили огонёк и
разлили по стаканам. И понеслась родимая…

Глава 4 (самая короткая): Шахматная зарисовка

Прошло четыре часа беспрерывных возлияний. Бревно. Батл водки. Шахматная доска.
Напряжённейший матч Грибофф - Оом. Эндшпиль. Грибоффу шах. Он долго думает. Очень долго. На лице видна чудовищной мощности работа мысли. Взгляд сосредоточен на правом дальнем углу доски, где чёрный ферзь грозит повы**** белого монарха. По внезапно сдвинувшимся бровям видно, что Грибоффа вдруг посетила некая идея. Идея немедлен-ным образом имплементируется. Cо словами »Извините, я беру тайм-аут», Грибофф резким движением перегибается через бревно и истошно йогуртизирует. Долго и тщательно. По окончании сего медитативного процесса он степенно разгибается с вопросом: «Чей ход, коллега?..»
Впрочем, пора переходить к основным событиям.

Глава 5 (ещё более спортивная): Тачдаун

Шурик, Пятибратор, Толик и Паша устроили игрища в американский футбол – МГИМО против ИнЯза. В качестве мяча была полная двухлит-ровая бутыль пива. Рубились не на шутку. Особенно азартно играл Шу-рик. Будучи человеком, ненавидящим проигрывать, он крушил против-ника с маниакальной устремлённостью – догонял соперника даже если тот уже был без мяча-бутыли и припечатывал о землю.
Соперником этим, как правило, оказывался Паша. Вот и сейчас он в очередной раз
отлипал от почвы после столкновения с Саней. Но и Паша тоже был парнем упрямым…
Оом, мирно хрустя огурцом, наблюдал за пьяно-спортивной баталией. Вдруг его
внимание привлекла парочка, приближающаяся по тропинке вдоль бере-га. Очень
фигуристая и симпатишная девчонка шла вместе со своей бабушкой. Напрягши мутный
взгляд, Оом узнал девушку – она! Та, что была в маршрутке! На этот раз девушка
показалась Оом»у настолько ослепительной (внутри уже плескались 400 грамм), что
он в шоке приостановил процесс пережёвывания огурца и вперился в неё бесстыдным
взглядом. Девушка поймала на себе взгляд, посмотрела на Оома с огур-цом в руке и
мило улыбнулась. Реагируя на её улыбку, тот мощным глотательным движением
освободил ротовую полость от останков зелёного овоща и уверенной походкой в
предвкушении знакомства, которому валявшийся у костра Грибофф помешать уже не
мог, направился к внучке. На ходу он решал в уме, какой вариант первой фразы
скорее сработает в его пользу – «»А хотите огурец?»» или «»А хотите водки?»»…
Обгоняя Оома, к реке на всех перегарных парах пронёсся Паша. В руках он
судорожно сжимал бутыль и, будучи преисполненный жгучего желания всё-таки
заработать наконец несколько очков для своей команды, улепётывал от Шурика что
есть сил. И кажется, ему это удавалась – Шурику уже порядком дало по шарам, и он
преследовал соперника весьма затейливым зигзагом. Чувствуя близкую удачу, Паша
ещё ускорился и выбежал на берег…
Бабушка с внучкой поравнялись с поляной. Внучка шла чуть впереди. И как шла!
Плыла! – по крайней мере, так казалось Оом»у. Она просто-таки парила в лучах
весеннего солнца, являя собой жизнеутверждающую, красочную карти-ну. Но тут в
живописном кадре появился не менее красочный и жизнеутверждающий Паша. Добежав
до песка, он резко затормозил в паре метрах от бабули и внучки и, не замечая
никого и ничего в своём пьяном триумфе, с победоносным воплем «»Тачдаун,
б...!!!»» со всей дури ё...л бутыль оземь…
Внучка отскочила вовремя – подобно снаряду, бутыль разорвало от удара о камень,
и пивные струи мощнейшего напора неумолимо обрушились на не от-скочившую
старушку. Вид пивной пены, пузырящейся на носу у бабушки, так пора-зил Пашу, что
он в испуге сделал шаг назад, отступая под её ласковым взглядом. При этом,
оступившись о корягу, он совестливо плюхнулся на пятую точку. Внуч-ка было
открыла рот для произнесения обличительной и полной праведного гнева тирады, но
так и замерла с открытым органом речи – через голову Паши на неё летел Шурик,
наконец настигший противника…
На этот раз отскочила бабуля. Внучка была так впечатана неуправляе-мым телом
Шурика в одиноко стоящее позади неё дерево, что когда, она сползла по стволу
вниз, на коре остался рельефный отпечаток её силуэта. Тут уже для об-винительной
речи открыла рот старушка. Но и ей было не суждено заговорить первой. От удара о
ствол дерева из его ветвей вывалился явно провисевший там уже не один год
рыбацкий сапог. Раздалось глухое «»шмяк!»» – обувка попала бабуле аккурат
каблуком в темень, – и старушка, крякнув, осела рядом с внучкой…

Глава 6 (разговорная, промежуточная): Куриный расизм

(Паша):
– Хорошо старушка с крепким кумполом попалась. А то я думал всё, кранты!
(Оом):
– Убийцы. Вы убили мою мечту. Это была девушка моей жизни.
(Толик):
– Ты щас о которой из двух?
(Оом):
– О той, от которой мне остался лишь силуэт на стволе сего замечатель-ного древа, плодоносящего сапогами. Посмотрите, какие формы. Какие линии... (Шурик):
– Да, сапог и вправду скроен ладно.
(Оом):
– Юмористы, бля. Сапог! Щастья… Щастья меня лишили, изверги. Не-навижу вас.
(Толик):
– Да лана те. Давай лучше в горлишко запустим. Смажем печаль твою.
(Оом):
– Предложение считаю пошлым и несвоевременным.
(Толик):
– Не понял?!
(Оом):
– Я грю, наливайте. Но знайте - я вас презираю.
(Паша):
– Ну, за душевные порывы!
(Женич):
– Кстати о позывах. Душевность душевностью, а без закуски уже не проваливается.
Где курицы?
(Шурик):
– Йурра жарит.
(Паша):
– Кто жарит?? Йурра??? ***** курицам...
(Шурик):
– Паша, не хотелось бы тебя понапрасну расстраивать, но некоторое время назад эти курицы были обезглавлены, циничным образом ощипа-ны, выпотрошены и расчленены. Ты всерьёз думаешь, что с ними может случиться что-то ещё более неприятное?
(Паша):
– Поверь, может. Йурра ОЧЕНЬ любит готовить. Всё, мы остались без закуски...
Когда ребята подошли к костру, Йурра безмятежно пребывал вне созна-ния в классической позе компаса – каждая конечность указывала в свою сторону света, при этом в одной руке у него был шампур, а в другой сапёрная лопатка (к ней мы ещё вернёмся).
(Шурик):
– Йурра, проснись! Йуррик, родной ты наш человек! Йурра, мать твою, где кура?
(Йурра):
– Там...
(Шурик):
– Йурра, не исчезай, Йурра, фокусируемся – где там?
(Йурра):
– Там...
(Оом):
– По-моему, мы его теряем.
(Паша):
– Меня больше беспокоит, что мы теряем курицу.
(Шурик):
– Йурра, «там» – нам не подходит, это неправильный ответ, и при этом бесчеловечный.
(Женич):
– Да-да, Йуррик, именно бесчеловечный, ибо твои друзья хотят закусить, и лишать их этой простой радости антигуманно. Согласен?
(Йурра):
– Там!!
(Пятибратор):
– Йурра, ты сильно огорчаешь своих друзей. А твои друзья не любят огорчаться, правда, Паша?
(Паша):
– Правда. Давайте бросим его в речку.
(Оом):
– Не, это не наш метод.
(Паша):
– А закуску про**** – это наш метод?? Какое твоё предложение?
(Оом):
– Щас… Дайте бутылку... С ним это всегда срабатывает. Йурра!
(Йурра):
– Там?..
(Оом):
– Водки выпьешь?..
(Йурра):
– Да!
(Оом):
– Айн момент, наливаю. Ой, а где же закусь?
(Йурра):
– Там! В ве..дре! Под де..ре..вом!
(Шурик):
– Ты гляди, сработало. Ага, а вот и ведро. Так... Ёп!.. Йуррик... Йурра, бля!
Почему она чёрная, как уголь? Пааачемууу она чёёёрная???
(Оом):
– Саш, не надо его так трясти. Случится страшное.
(Шурик):
– Чёёёрнаааая почемуууу б...???
(Йурра):
– Тссссссс... Эта курица – негр. Ты что.. расист?..
(Паша):
– Я же говорил ***** курице. Сжёг накуй...


Глава 7 (морская, немножко смешная): Абордаж

Впоследствии Оом не раз задавался вопросом – Почему? А точнее – Какого куя? Какого куя, этой лодке понадобилось проплыть мимо нашей поляны именно в тот момент, когда Грибофф, лёжа на животе, аккуратно и экологично йогуртизировал в глубокую одноразовую тарелку, наблю-дая за фарватером реки. Лодка весело скользила по быстрому течению прозрачной воды, подгоняемая лихими взмахами весёл. Нет, не так. Эта гр****ная лодка, дебильно подёргиваясь, киздовала вниз по течению речки-вонючки. Грибофф, не прерывая кисломолочного процесса, вни-мательно следил за её скольжением. Закончив, он заботливо накрыл тарелку сверху ещё одной, неуверенно встал и уверенно молвил: «Же-лаю кататься на лодке. Мне врачи рекомендовали.» На беду остальные алкоголики в данном случае не имели ничего против врачебных реко-мендаций. К этому времени практически все были уже в торф...
– А вот пачпорт извольте в залог, – буркнул мужик, ответственный за лодочную станцию, опасливо глядя на восьмёрку потенциальных море-ходов, еле стоящих на ногах, словно заранее приноравливающихся к качке. – А он у меня … эта…, – Грибофф тщательно ощупывал карманы. В кармане джинсов он что-то неожиданно для себя нащупал, удивился, ещё раз пощупал, победоносно рыгнул и вытащил… маринованный огурец.
– Опа. А не тут у меня паспорт, – прокомментировал он и откусил от овоща.
– А ихде? – у лодочника зародилась надежда на избавление от опасной алкашни.
– В этой самой... в куртке, – развёл руками Грибофф.
– А ихде куртка? – наседал мужик, благо надежда становилась ощути-мей. – Ну… Наверное осталась там, где я блевал, – парировал Грибофф, честно глядя в глаза.
– Ага! А вот не положено без пачпорта! – надежда лодочника оконча-тельно окрепла и расправила крылья.
– Послушай-ка, любезный! – выступил вперёд Шурик и достал из кар-мана складной нож.
– Эей, ребятушки, не губите! – вид ножа со следами куриной крови не только пообломал крылья надеждам мужика, но и вообще как-то слегка его удручил.
Последовавший компромисс устроил обе высокие договаривающиеся стороны:
– Восемь лодок всё равно дать не могу – тока три в наличии. Если пото-ните, то и чёрт с вами!
– Прекрасно! Нас устроят три этих прекрасных шхуны. Гранд мерси, мон шери! Держи пиастры. Флот её Величества у тебя в долгу.
– Господа корсары, вперёд!
И друзья-алкоголики, с улюлюканьем и матюгами попадав в лодки, вышли в открытое
море под флагом семейных трусов Грибоффа. Да-да, именно семейных трусов
неоднозначной расцветки, надетых на палку…
Через сорок минут плаванья Грибофф перестал петь народную бавар-скую песню, раскачивая в такт одну из наших лодок, так что она черпала воду обоими бортами, и объявил: «Чертовски хочется отлить. Друзья мои, пора подставить пипиську солёным ветрам...». С этими словами он встал на колени на самом носу лодки, достал из ширинки свой увеси-стый якорь и, прогнувшись с треском в позвонках, принялся золотить воды Клязьмы. И вот тут его угораздило разглядеть вдали чужую лодку. Она безмятежно кружилась посередь речки, в то время как наша эскадра потихоньку к ней приближалась. Лодка с Грибоффом на носу шла в авангарде, и, указывая свободной рукой вдаль, наш адмирал возопил:
– О майн либер гот! Флибустьеры! Знаете, что я вижу? Я вижу добычу! Крюйс-брам-стаксель мне в жопу, если на этой посудине нечем пожи-виться! Будем брать! Вперёёёёёёёёёёд!!!
И эскадра послушно устремилась к добыче. Флагманский корабль, пря-мо скажем, выглядел устрашающе: не переставая отливать, благо было чем, Грибофф возвышался на носу шхуны подобно фигуре, вырезанной на форштевне, и орал дурным голосом:
«На абордаж, вашу мать!». На корме сидел Женич с длинной палкой в руках, на которой реяли семейники Грибоффа, наводящие ужас своим веселёньким колором. Роль гребцов исполняли Пятибратор и Толик, оглашающие тишину водной поверхности ритмичными воплями в такт взмахам вёсел: «Иииееераз, б**! Иииеееераз, б**!». Остальные две шху-ны с Оом»ом, Пашей, Шуриком и местами ожившим Йуррой гораздо более скромно шли рядком вслед за флагманом.
Когда цель абордажа приблизилась, Оом»а бросило в жар: в лодке сиде-ла та самая девушка. А с ней та самая бабушка. Несчастные дамы, от-крыв рты и вытаращив глаза, в ступоре взирали на летящее к ним борто-вое орудие Грибоффа, которое он не только не убрал обратно в штаны, но и начал им угрожающе размахивать. В ужасе Оом посмотрел на Шу-рика. Тот молча кивнул в том смысле, что «Надо перехватывать его к е***и матери!». Диспозиция лодок мгновенно поменялась. В то время как корабль под предводительством Грибоффа нёсся к лодке дамочек, шхуны под командованием Оом»а и Шурика пытались его нагнать по флангам и перехватить. На самом подходе к оцепеневшим от ужаса женщинам, когда лодка Грибоффа уже грозила вот-вот протаранить их, шхунам Шурика и Оом’а удалось обойти её на полкорпуса и одним рывком синхронно сблизиться справа и слева, столкнувшись носами прямо перед ней и образовав букву «эл», в основание которой через секунду и врезался форштевень флагмана эскадры...
От сильного удара Грибофф, словно ядро из пушки, вылетел с носа лод-ки и, продолжая размахивать своим торчащим из штанов абордажным крюком с воплем «Ё****!» спикировал над лодкой дамочек. Думаю читатель не сильно удивится тому, что в полёте Грибофф врезал-ся во внучку и увлёк её за собой в воду с оглушительным всплеском...

Глава 8 (фольклорная): На деревне

Пока Грибофф сушил свою одежду на шампурах над тлеющими углями, остальные решили
организовать прод-отряд для отправки в ближайшую деревню за закус-кой. Не прошло и часа, как отряд из пяти человек уже маршировал сквозь ночь в направлении деревни. Если морскими войсками командо-вал Грибофф, то за сухопутные отвечал Йурра.
Йурра, эстонец по национальности, но проживший большую часть жиз-ни в Москве, являл собою носителя великоимперских настроений. По-мешанный на военщине и тоскующий по мощи СССР, он имел дома карабин «Сайга», пару наручников, три полных комплекта камуфляжа и сапёрную лопатку. Вот и сейчас он шёл впереди отряда в камуфляжном тельнике и штанах, с армейскими бирками на шее и сапёрной лопаткой в руках. Следующая за ним четвёрка в дугу упитых призывников пыталась маршировать в ногу и чеканить шаг, отчего наводила ещё больший ужас на редких встречных путников. «Песню запе-вай!», - скомандовал Йурра и отряд вошёл в деревню...
Деревенские старушки сидели на завалинке и, луцкая семАчки, спорили о политике.
– А хоть бы и пьёть! Зато он о простых людЯх думает! Верю в Борис Николаича! – Ишь ты! О каких-таких простых? Прямо проснулся Ель-цин твой и давай о Никодимовне думать – здорова ли, сыта ли.
– Ой, а то твоему Зюганову не спится, коли ты не поужинала…
«А молодоооооваааа командиииираааа несли с пробитой головооой..» – полит-дебаты прервались нестройным хоровым пением. Из вечерней темноты к завалинке вышла сапёрная лопатка. За ней появился Йурра, а за ним и все остальные. Йурра скомандовал: «Стой, раз-два! На-лееее-во! Тпруууу, бля! Равнение на бабулек!». Бабульки тут же засобирались по домам. Однако Йурра перехватил инициативу вопросом:
– Мать, – обратился он к ближайшей старушке доверительным шёпотом, почёсывая лопаткой ухо, – а много ли в деревне наших?
– Хватает, милок, хватает, – насторожилась «мать», мудро решив не уточнять, о каких «наших» идёт речь.
– Нда?.. А как вы вообще относитесь к очагу мирового терроризма – Чечне? –продолжил допрос Йурра.
– Отрицательно, милок, отрицательно: не любим мы этих чеченов про-клятых, –отрапортовала бабулька и, уже обращаясь к подругам, запри-читала, – Ой, чавой-то надуло мене всю, пойду-ка я до дому.
– Да и нам уже пора, и мы пойдём, – поддержали подруги. – Мать, нам бы хлеба чуток, – напомнил о себе Йурра, постукивая лопаткой по ка-муфлированной лодыжке.
– Да что ты, милок, голодаем мы туточки, пенсия маленькая, а в огороде старыя мы ужо копаться-то, – запричитали старушки, мелкими шажками продвигаясь вдоль забора от греха подальше.
– А может всё-таки пару крошек найдётся, – вышел вперёд Пятибратор, доставая внушающий уважение кошелёк (папа у него был дюже боХа-тый), – Не обидим. – Ой, да уж чаво-нить наверняка найду, ежели поис-кать-то, – мгновенно оживилась первая старушка, – Пойдёмте до хаты, к сестрице моей внучка приехала, так она уж и состряпала кой-чаво на-верняка.
Надо ли говорить, что, ввалившись в хату и обнаружив там ту самую бабушку, и ту
самую внучку из лодки (Гоголь со своей немой сценой из «»Ревизора»» глотает
окурки), отряд был вынужден поспешно ретироваться под напором сса-ных тряпок и
печного ухвата…

Глава 9 (электрическая): Об умение правильно сунуть

Уже глубокой ночью в номерах разгром комнаты №27 начался с того, что в магнитофоне сели батарейки. Паша осмотрел магнитофон, погля-дел на розетки в стене и с видом профессионала молвил:
– Б** буду, нужен провод.
– Щас! Момент! Достанем! – Йурра схватил складной нож Шурика и устремился к двери. Рванул на себя дверную ручку и вырвал её с корнем. – Йурра, ОТ себя!
– Понял вас! – согласился Йурра, справился с дверью и маршем двинул-ся в неизвестном направлении.
– Да, блин… Этот достанет, – поверил в друга Паша.
Через двадцать минут Йурра вернулся:
– Вот! – в руке он держал кусок какого-то толстого провода. – Йуррик, это не подходит – нужна пара, к тому же у нас всё равно нет штепселя, – разочаровал добытчика Паша.
– Пара? Штепсель? – оживился Женич, – Йуррик, дай-ка ножик!
– На, – Йурра редко утомлял длинными фразами.
– Етитькина титька! Йурра, а что с ножом? – на лезвии ножа красовались две здоровенные, дочерна закоптившиеся полукруглые выбоины. – А куй его знает! – честно ответил Йурра, резко встал и целенаправленно продефилировал на балкон с неудержимыми позывами к йогуртизирова-нию.
В этот момент из сортира вернулся давно отсутствовавший Толик:
– Ёптыть! На нашем этаже уже сортир засорился. Неужели трудно бле-вать с балкона? Ааа, я смотрю уже. Ну слава богу, дошло. Прикиньте, щаз отливал на третьем этаже, так там света нет, и монтёр с проводкой ебётся – грит, какой-то дятел умудрился вырезать кусок высоковольтно-го провода из щита. Там до сих пор всё дымится. Чума! Крутой видать дятел, коли не убило нах**. – Толя, хочешь познакомиться с этим дят-лом? – глубоко вздохнул Шурик.
– Йурра??? – угадал Толик.
– Без комментариев, Толя, без комментариев.
– Ндааааа... Электрик эстонский, мля! Женич, ты что-то вроде про штеп-сель говорил, – напомнил Паша.
– А, ну да, – Женич допил стакан, подошёл к настенному бра и одним махом срезал ножом нижнюю часть провода вместе со штепселем. – Ну вот: и пара, и штепсель! – Голова! – похвалил Паша, после чего прила-дил провод к магнитофону, залепив его жвачкой.
– Ну-ка, – сказал он, собираясь сунуть штепсель в одну из розеток на стене.
– Паш, там одна из розеток для бритвы, не перепутай, – предупредил Женич.
– Спокуха, не глядя тока член суют! – резонно заметил Паша и сунул…
Когда через полчаса в комнату, освещая себе путь фонариком, вошёл монтёр, дым
уже рассеялся, перегоревший магнитофон успели выкинуть с балкона, а провод на
ощупь отодрали с треском от стены и спрятали. Но бутылку ему всё равно пришлось
жертвовать, ибо только она могла помочь монтёру забыть о необходимо-сти сообщить
администратору о стёкшем на пол сгустке оплывшей пластмассы, кото-рый в прошлой
жизни был розеткой для бритвы, и выжженном квадратном метре обоев вокруг неё…

Глава 10 (познавательная): О межкультурной коммуникации

Коллективный градус продолжал нарастать, а водка всё не кончалась. Это были те молодые светлые годы, когда после йогурта люди возвра-щались за стол с целью добавить – и праздник продолжался. За столом снова балагурил Грибофф. Он повествовал о своей поездке в Баварию, которая произошла ещё в конце восьмидесятых:
– Ну, вы ведь понимаете, иностранцы и щас о нас мало чего знают, а тогда ваще никуя не ведали. Стандартный набор – водка, икра, зима, медведи на улицах. И заепли порядком меня местные подростки тупыми вопросами типа «»А правда, что у вас шапка-ушанка – женский летний головной убор? А у вас действительно в меню школьных обедов водка входит?»». Ну, я и принялся развлекаться. Выходим на улицу, я херак к автомобилю – по капоту обеими ладонями шарю, щупаю типа. Они ко мне – мол, чё такое? А я грю – «»А из чего это у вас они сделаны?»». Мне отвечают: «»Ну как, – метал, пластик, прочая куйня.. А у вас в Мо-скве разве не так?»». Я грю – «»Нееее… У нас из дерева. В Сибири со-сны рубят, там же и машины сколачивают, потом на собачьих упряжках тащат до Урала – а там уже и железная дорога есть – паровозы ходят.»» Они – «»Б**, как из дерева??? А лобовое стекло??»» А я им – «»А куйли, спереди между досочками щели оставляют специальные – сквозь них и зырим. А зырить надо внимательно – не дай бог медведя кого-нить заденешь, так он разозлится и колымагу эту деревянную накуй разнесёт в щепки, не сбежишь, не скроешься!»» Они – «»Б*я!!! А чё медве-дей прямо так вот много?»» Я грю – «»А как же! Помню зимой пошли с батяней за дровами. Выходим – куяк, весь подъезд снегом завалило на*** – не выбраться. Ну мы за лопаты. Кое-как расчистили. Тока два шага сделали – из сугроба медведь! Белый! Огромный. Хорошо сосед со второго этажа из окна увидал вовремя – из двустволки положил гада с одного залпа! Мы его потом всю зиму ели!..»»

Глава 11 (добрососедская): Кавказский гость

Под общий пьяный гогот никто не замечал, что в углу комнаты у откры-той двери вот уже как полчаса сидела невесть откуда материализовав-шаяся блондинка. Но вот гогот на какой-то момент затих и в образовав-шейся паузе таинственная незнакомка громка икнула.
– Что за накуй! Ты откель такая блондинистая? – галантно осведомился Пятибратор.
– Оттуда, – ответствовала блондинка, неопределённо махнув рукой, и снова икнула.
Блондинка была в дымину.
– Меня зовут Павел. Водки налить? – поддержал беседу Паша.
– Налить, – не стала скромничать блондинка и беседа потекла…
Ещё через полчасика застолья в дверях возник парень лет двадцати восьми, кавказской наружности, недетской окружности и по всему ви-дать было – на бровях. На этот момент в номере кроме блондинки нахо-дились Грибофф, Толик, Пятибратор, и спящий на кровати Женич. С трудом отлипнув от дверного косяка, кавказец ввалился в комнату:
– Свэтка, зараза, я тэбя ищу вэздэ, а ты тут. Нэхорошо, сушай, да.
– Артур, иди на ***! Мне и тут нравится. С ребятами. Правда, ребята?
– Нууууу…. – задумались ребята.
– Э, какой-такой нравица? Куда тэбе нравица? Ааааа, я понял, сушай! – Артур резко повернулся к Грибоффу, сидящему на краю кровати. – Ты её э**л, да? – Да, – зачем-то подтвердил Грибофф. – Мы нежно полюби-ли друг друга и решили пожениться.
Артур явно расстроился. Он схватил стул и обрушил его на голову си-дящего Грибоффа. Стул распался на части, которые осыпались на пол вместе с осколками двух плафонов с задетой при замахе люстры. Гри-бофф поднял чистый, местами детский взгляд на Артура и осведомился:
– Ты что, дурак? – при этом он зевнул.
Артур замялся. Такая реакция его морально надломила. Тогда он не придумал ничего лучше, как перевернуть стол с останками шпрот и пустыми бутылками и долбануть им по спине спящего Женича. У стола отвалились три ножки. Матрасная часть кровати с грохотом провалилась внутрь деревянного каркаса. Женич не проснулся.
Подобным непротивлением насилию Артур был окончательно раздав-лен. В нервном истощении он опустился на кровать рядом с Грибоффом:
– Она мэня доконает, – вздохнул он, проводя взглядом «»Свэтку»», уда-ляющуюся несимметричным слаломом.
– А чё так? – поинтересовался Грибофф.
– Падазрэваю, что ****, – пожаловался Артур.
– Ну так у каждой женщины недостаток есть, – подбодрил незлопамят-ный Грибофф. –
Вот возьми Еву. Ну, всем хороша была баба. Но нахера яблоки немытые жрать было??
– Эва? Красывое у твоей жэншины имя, – продемонстрировал свои три класса образования Артур, – А водка эсть?
– Эсть!
В этот момент в комнату вошёл Шурик и объявил:
– Поздравляю вас, у нас горе: Толик – Бэтман…
*

Глава 12 (голливудская): Бэтман и голые ж**ы

Толик был совершенно адекватным парнем. И выпить мог много. Но иногда случалось, что по пьяни его клинило – и тогда он становился Бэтманом. Когда-то этому искусству перевоплощения его научил Йурра. Научил и забыл. Но Толик забывать отказывался, как ни упрашивали. Происходило это с ним вне зависимости от лунных фаз и места нахож-дения. Например, возвращаясь с пьянок на метро, он не раз прямо в вагоне к неописуемому восторгу пассажиров цеплялся ногами за верх-ний поручень, раскачивался вниз головой, хлопая полами своей куртки (при этом на пол со звоном падали ключи, пропуск, проездной, мелочь и прочая куйня), и с остервенением рычал: «»Я Бэтмааааааан!!!»». Затем он принимался носиться по вагону взад-вперёд, продолжая хлопать им-провизированными крыльями и не переставая информировать общест-венность о том, что он Бэтман и «»всех отъ***т»». И это нормально. Это молодость, это алкоголь. Но дело в том, что это шоу порой продолжа-лось не меньше двух-трёх часов. И это утомляло.
Поэтому когда Шурик сообщил друзьям о сеем прискорбном перево-площении, ребята слегка приуныли. Собственно они даже и приуныть не успели, потому как сразу за Шуриком в номер ворвался ужас, летящий на крыльях ночи, – Толик-он-же-Бэтман собственной персоной. На голо-ве у него был разодранный пакет из-под молока, с плеч ниспадал по-стельный плед, на губах играла зловещая улыбка. Парень был в образе.
– Я Бэтмаааааан!!! – возвестил Толик и просочился в комнату.
Ситуация стала очевидной: если ничего не произойдёт из ряда вон, то театр одного актёра растянется на часы. Скажу сразу – произошло.
Сначала друзья попытались запереть Толика в шкафу. Но не это спасло их, ибо Толик вышел из шкафа через бортовую стенку (а шкаф сложился вовнутрь). После чего, пробежавшись по комнате – простите, – пролетев по комнате на пледо-крыльях и пообещав в очередной раз «»всех отъ****»», Толик выскочил на балкон. А вот там, несмотря на ночную темень, он разглядел (у Бэтманов отличное зрение) три голые задницы – внизу недалеко от балкона под сенью деревьев присели пописать три девчонки. В тишине раздавалось лишь журчание и треск цикад. Толик мгновенно прочувствовал момент – девушки в потенциале существенно расширяли аудиторию его выступления. Вот это-то и спасло его друзей.
Встав на какие-то железки, Толик простёр руки-крылья в стороны и, набрав полную грудь воздуха, навалился грудью на балконную перекла-дину. Трухлявая перекладина затрещала.
– Я БэтмаааааААААААААААААААА…, – орал Толик, проломив гру-дью перекладину и падая
со второго этажа носом в мягкую почву.
Не допИсав, с нижнего старта насмерть перепуганные девчонки стрем-глав ломанулись
сквозь кусты прочь, на ходу натягивая трусы и сверкая ж***ми, под добрый гогот
Йурры, по-прежнему йогуртившего с соседнего балкона…

Эпилог

Много чего ещё было этой ночью: и выведение Толика из комы, и раз-матывание всех пожарных шлангов в корпусе, и балконный йогурт на брудершафт, и попытка повеситься на туалетной бумаге, и пение матер-ных серенад под окнами администраторши – всего не расскажешь. Да и не к чему.
Короче говоря, настало утро. Паша проснулся под уцелевшим столом и, стукнувшись лбом, удивился низости потолков. Женич проснулся весь в шпротах и удивился, когда мы успели сходить на рыбалку. Йурра про-снулся с дискомфортом в промежности и удивился торчащей у него из ширинки сапёрной лопатке. Пятибратор проснулся и удивился сапёрной лопатке, торчащей из ширинки Йурры. Оом проснулся и удивился, что сапёрная лопатка торчит всего лишь из ширинки. Толик проснулся с пакетом молока на голове и не удивился этому. Шурик проснулся и удивился тому, что он проснулся. А Грибофф не проснулся. Проснулся он только, когда ему налили холодной воды в штаны.
После жизнеутверждающей фразы Женича «»Шурик, ****й за кефи-ром, спасай людей!»» друзья потихонечку похмелились заныканной Толиком накануне бутылкой водки и принялись крепко думать. А поду-мать было над чем – ибо предстояло сдавать номера, а платить штраф за ущерб ой как не хотелось. Да и не хватило бы даже всех денег Пятибратора. Первая комната практически не пострадала – там тока спали. Но вот вторая: расплавленная розетка, сожжённые обои, отрезанный шнур, провалившаяся кровать, раскуроченный шкаф, стол без ножек, раздол-банный стул, проломанная балконная перекладина, два разбитых плафо-на, вырванная дверная ручка и всеразличная куйня по мелочи – таков был убедительный итог состоявшегося праздника. В результате решили сделать косметический ремонт-на**ку – по возможности устранить явные признаки погрома и надеяться, что проканает. Мебель сложили словно кубики и подпёрли, чем могли. Переставили шкаф, чтобы за-крыть обои, отрезанный шнур и розетку. Оставшийся плафон сняли и выкинули, типа так и було – ваще без плафонов. Ручку дверную встави-ли, но трогать её было нельзя. Как и всё остальное. Иначе катастрофа.
Пришла горничная. Ей галантно открыли дверь (чтоб сама за ручку не схватилась) и затаили дыхание. Горничная постояла, посмотрела и по-требовала с друзей-алкоголиков несколько рублей за утерю полотенец, которые им вообще не выдавали.

Так проходили студенческие годы…